Эдуард Успенский: Новые порядки в Простоквашино

— И жене тоже? — спрашивает пес Шарик.

— А жена-то тут при чем? Она не государственная служащая. Я буду правду всем клиентам говорить и начальникам.

Кот Матроскин новому указу с утра до вечера радовался:

— Ой, я теперь столько правды узнаю!

Решил он начать с почтальона Печкина. Дождался первого сентября и спрашивает:

— Печкин, а Печкин, помнишь, полгода назад ты коробку с долларами от нашего начальника администрации выносил?

— Помню, — отвечает Печкин.

— Так вот скажи, откуда она взялась? Кто тебе такие огромные деньги дал — целых пять долларов?

Печкин подумал и говорит:

— Если я тебе правду не скажу, меня на месячный оклад накажут. А если я тебе правду скажу — на пять лет.

Матроскин понял намек. И больше он Печкина не мучил. Дальше сам Печкин мучиться стал. Он говорит:

— У меня месячный оклад маленький. А вот у нашего премьер-министра большой. Он своим окладом бросаться не будет. Давай, Матроскин, ему позвоним и спросим: правда ли, что он от проданного за рубеж газа проценты получает и поэтому миллиардером стал? Как об этом французские газеты писали и наши русские «Известия»?

Стали они в Москву звонить в приемную премьер-министра. Им говорят:

— Ждите ответа! Ждите ответа! Ждите ответа!

Они два дня прождали и трубку бросили.

И видят они с грустью, что от этого указа президентского ничего не изменилось. Обещали подъем производства, а вокруг один спад. Обещали с преступностью покончить, а ее еще больше стало. Обещали за взятки наказывать и крупных чиновников судить, — никого не наказали, и все крупные жулики на свободе.

А тут президент выступает и твердо так говорит:

— Я верю, что мой указ о честности будет, понимаешь, хорошо работать И уже, понимаешь, хорошо работает. Честность в стране выросла на сорок процентов и растет с каждым часом.

Матроскин ничего не понимает. И вдруг он почувствовал, как у него в голове одна важная мысль засветилась. Он ее за кончик поймал и творит Печкину:

— Все, Печкин. Я теперь понял, почему наш президент два месяца отдыхать собирается.

— Почему? — спросил Печкин.

— Ведь ему за один месяц теперь можно и не платить! Печкин, это…

…КОНЕЦ!

После этого случая кот Матроскин одним важным делом занялся. Он решил Простоквашино от государства отсоединить и сделать свою свободную Простоквашинскую республику. Свои деньги выпустить — «простоквашки» (не жульнические), свои паспорта людям раздать (долгоиграющие), свой аэродром построить, свою таможню и зажить как все честные люди…

Что из этого вышло, об этом особый разговор!

Однажды в самом начале перестройки пес Шарик стал к дяде Федору приставать:

— Расскажи мне, дядя Федор, что такое рыночные торговые отношения?

Расскажи да расскажи! А дядя Федор не знает.

Тогда кот Матроскин взялся ему на простых примерах объяснить.

— Вот смотри, Шарик. Мы с моей коровой Муркой произвели сто литров молока. Мы садимся на трактор и везем это молоко на рынок. Там молоко продаем, берем деньги и покупаем тебе в магазине мотоцикл с коляской. Вот и все. Это есть торговые рыночные отношения.

— А что такое государственно-торговые отношения?

— Это совсем другое. Слушай. Тогда всех Мурок нашего поселка собирают в один сарай. А всех хозяев — в один колхоз.

— А дальше?

— А дальше так. Вот мы с Муркой произвели сто литров молока. Нам говорят: «Отвезите молоко на молочный завод».

— Кто говорит?

— Государственные начальники. И мы везем молоко на завод.

— И там нам дают деньги?

— Кто дает?

— Ну эти, государственные начальники, — говорит Шарик.

— Ничего они тебе не дают.

— А как же мотоцикл покупать?

— А так. Ты слушай. Завод делает из молока молочный порошок. И везет в центр, в Москву.

— И там тебе дают деньги на мой мотоцикл с коляской.

— Кто дает? — опять спрашивает Матроскин.

— Эти, государственные начальники, — отвечает Шарик.

— Ничего они не дают. Там на другом заводе, наоборот, из порошка делают молоко. И везут его в магазин.

— И там дают деньги на мой мотоцикл! — обрадованно решил Шарик.

— Ничего подобного. Ты, право, Шарик, как дурачок. Ты все хочешь упростить. Оттуда они идут в Министерство сельского хозяйства.

— А оттуда ко мне на мотоцикл?

— Оттуда их перечисляют в наш колхоз директору.

— А он уже дает деньги мне, и я иду покупать себе…