Юрий Дьяконов: ...Для того, чтобы жить

В путешествиях не обходилось без приключений. Приходилось остерегаться не только кондуктора или стрелка охраны, но и любителей костра и солнца — беспризорников.

Однажды в Аксае уже под вечер трое парней, лет по пятнадцать, прижав их на тормозной площадке и угрожая ножом, вывернули у всех карманы, а Тольку Феодала, особенно не понравившегося им, столкнули на насыпь. Олегу и Сеньке пришлось прыгать на ходу. Не бросать же товарища. Поезда, как назло, пролетали станцию, не останавливаясь. Они добрались домой пешком только в двенадцатом часу ночи.

С тех пор отправлялись в дальние поездки компанией не меньше пяти человек. Вооружались рогатками с запасом кремушков. Для ближнего боя прихватывали с собой небольшие, но крепкие палки. А Олег, кроме того, совал в карман черный пугач, который с трех шагов нельзя было отличить от настоящего бельгийского браунинга крупного калибра. Пугач был двухзарядный. Он стрелял пробками, начиненными взрывчатой смесью, причем грохот и сноп огня при выстреле были такими, что испугают хоть кого.

— Махнем, братцы, на стекольный завод! — предложил Олег, когда они утром собрались у товарной станции. — Мы с дядей Федей в Новочеркасск ездили, так я видел, как стеклодувы работают. Интересно.

Ванька с Семеном согласились сразу. Толька поворчал: чего, мол, мы там не видали. Но присоединился к большинству.

С юга подошел большой состав. Едва они забрались на тормозную площадку в середине поезда и втянули за собой малорослого Сеньку, состав грохнул и покатил. Промелькнули домишки Дачного поселка, и потянулись огромные белые корпуса Сельмашстроя. Кое-где с них еще не сняты строительные леса. На подъездных путях, на огромной площади стояли сотни ящиков величиной с дом и уже освобожденных от досок громадных машин, станков и еще какого-то громоздкого оборудования.

Где-то там сейчас Валя-комсомолец со своей бригадой.

Ребята уже не раз пытались посмотреть на диковинные станки.

Но стрелки в зеленых фуражках были неумолимы:

— Брысь, пацаны! Проходи дальше!.. Вишь, станочки-то какие. Заграничные! За них золотом плачено!..

Просил Олег и Валю провести его на завод.

— Не время, Олежка! Сейчас такая запарка! Вот установим станки по местам, тогда и посмотришь…

Позавчера вечером Валя прибежал с работы и еще от калитки закричал дворовым, размахивая газетой:

— Читали?

На большом снимке — по улице, застроенной громадными домами и запруженной народом, трактор тащит на прицепе широченную сеялку.

— Двадцатичетырехрядная! — объяснил Валя. — Наша работа! Сельмашстроевская. А трактор видите? Сталинградского тракторного завода. Первый номер!.. Идут, голубчики, по улицам Москвы в день открытия Шестнадцатого съезда партии. Здорово!..

… Проехали «Красный Аксай», поезд пошел по-над Доном. Они уже приближались к площадке «Карьер», когда Сенька, показывая, как будет встречать противников, резко взмахнул палкой. Трах! Под ногами зашипело. Вагон тряхнуло. Заскрежетали тормоза. Грохот пошел по всему составу. Ребят так стукнуло о дощатую переборку, что дух захватило…

— Что ты наделал?! — крикнул Олег, глянув вверх.

Порвав палкой шпагат с пломбой, Сенька включил красную ручку экстренного торможения.

Поезд стал. Послышался милицейский свисток. Они выглянули. От паровоза бежал кондуктор с красным флажком. А от хвоста поезда приближался стрелок в зеленой фуражке.

Будто вихрь смахнул их с площадки. Не разбирая дороги, кинулись они вверх по косогору, туда, где виднелись деревья. Пробились через кусты, перемахнули ветхий заборчик и очутились в фруктовом саду. Затаились.

Донесся протяжный гудок паровоза. Когда вдали замер стук колес, ребята вздохнули облегченно: пронесло!

Феодал, а за ним и остальные пошли от дерева к дереву. Яблоки еще зеленые, груши и сливы — тоже. Зато в углу сада три дерева усеяны солнечными шариками крупных абрикосов. Трава под деревьями казалась оранжевой от опавших плодов.

Мальчишки кинулись на даровое угощение. Ну и абрикоски! Прямо медовые. Ешь, ешь и еще хочется.

— Вот дурачки — кошёлку не захватили! — пожалел Феодал.

— Ничего. В карманы, за пазуху наберем, — сказал Олег.

— В карманы! — передразнил Толька. — Сколько туда влезет?

— А тебе сколько нужно? — спросил Ванька, который больше всего на свете не любил жадных. — Кто не дает? Ешь еще!

— Ха! Сказал! — не унимался Феодал. — Они на базаре сейчас знаешь, сколько? Пять рублей! Понял?