Александр Шишов - Две подружки

В белом халате, с подойником, Ольга Петровна подошла к Солонихе. Обмыла ей вымя, вытерла полотенцем и, присев на скамеечку, стала перебирать набухшие соски. Девочки тут же присели на корточки и увидели, как пенится и прибывает молоко в ведре. Им тоже хотелось подоить. Юля полезла было руками к вымени, но мама прикрикнула на нее.

А тут где-то рявкнул бык. Варя так и задрожала от испуга. А Юля сказала:

— Пойдем, посмотрим на быка.

— Что ты, что ты!

— Не бойся, он на привязи.

— И не выдумывай, — завопила Варя и замахала руками.

А Юля не забоялась. Обежала кругом ветвистый дуб, к которому был привязан здоровенный бычище. Черная шерсть на быке лоснилась. Чтобы не очень-то он озоровал, через губу продели ему железное кольцо. Бычина скоблил ногой землю и, захлебываясь, мычал.

— Тебе жарко! — сказала Юля и помахала над его мордой зеленой веткой.

Бык уперся широким лбом в дерево, острые рога выставились.

Варя, выглядывая из-за соседнего дерева, закричала:

— Юлька, отойди, а то зареву!

— Не отойду.

— Говорю, отойди. Скажу твоей маме.

— Сказывай.

Юлька еще ближе подошла к бычищу. Варя от страха глаза зажмурила. А бык походил, походил вокруг суковатого дуба да и запутался передними ногами в веревке. Запутался и упал на колени. Воткнул рога в землю и еще громче зарычал.

Тут и Юля испугалась.

— Варька, беги! Скажи — бык-то завалился… Скорее беги!

— Куда бежать-то?

— Туда!

— Да куда туда-то?

— Вот бестолковая! Бык-то сдохнет!

Варя пустилась бежать в сторону загона быстро-быстро, как только могла. Сказала там — и опять к Юльке на выручку.

Будто назло, медленно, шаркая ногами, пошел к ним пастух, дядя Василий. Зачем-то еще нагнулся. Поднял что-то. Понюхал. Бросил. Глядит куда-то в сторону. Вот досада! Да что он: понимает или не понимает — бык-то на коленях, в землю рога воткнул, кричит! А он там идет — не идет.

И еще невидаль: следом за пастухом — Трезор!

А бык свирепо косится круглым покрасневшим глазом и рычит. Дядя Василий, наконец, подошел, похлопал рукой по его жирному загривку, по морщинистой шее и сердито пробурчал:

— Не стоится тебе смирно-то, все бы блажь выказывать, землю ворочать…

Юлька тут же сунулась:

— Он поесть хочет. Ему надо дать клеверу.

Пастух как бы и не заметил Юлю и Варю. Потрогал у быка кольцо в губе, высвободил веревку, и бычина опять поднялся на ноги. Девочки с облегчением вздохнули: думали — быка уведут в хлев да покормят. А дядя Василий сел на пенек у куста и, не торопясь, из прядей льна стал вить кнут.

Вьет он кнут и что-то непонятное напевает, вроде: бры, бры, бры… ве, ве, ве…

У ног пастуха, положив голову на вытянутые лапы, улегся Трезор. Одним глазом пес дремлет, а другим подглядывает: дескать, откуда и зачем появились здесь две девчонки, нельзя ли на них поурчать да полаять?

Подружки подошли к пастуху с другой стороны — подальше от Трезора.

— Дядя Василий, куда вы загнали телят? — спросила Юля.

— Телят-то? — переспросил пастух. — Телята у меня на покое.

— Мы приехали посмотреть на них, — сказала Варя.

Дядя Василий не ответил. Продолжал вить кнут да напевать это же: бры, бры… ве, ве…

Девочкам хотелось дернуть его за шляпу или за жилет, чтобы он рассказал им что-нибудь о телятах, а пастух занимался своим кнутом: все вьет его и вьет — а кнут длиннющий — и в самый конец вплетает волосянку.

Юля и Варя разговаривают с дядей Василием, а сами с опаской поглядывают на Трезора, на его ощеренную пасть и высунутый язык.

— Какой пес большой! Юлька, отойди, а то как тяпнет! — беспокоится за подругу Варя.

— Ну, уж так и тяпнет, — отвечает Юля. Ей не терпится, хочется поговорить с пастухом.

— Дядя Василий, твой Трезор не кусается?

— Как сказать, может и того…

— А что он язык высунул?

— Язык-то? Видно, любо ему, вот он и того, высунул…

Девочки обрадовались, что пастух с ними заговорил, опять о своем:

— Мы на теляток хотим поглядеть.

Дядя Василий сначала закончил свое дело, а лотом кнутовищем указал в сторону леса:

— Телята с того края березняка. У коров свой загон, а у телят — свой.

В подлеснике, куда указал пастух, Юля и Варя разыскали телячьи домики. А домики такие: с крышами и окошками. У телят даже своя кухня есть. Девочки пришли в тот час, когда одна из телятниц, тетя Даша, подогревала малышам пойло. И так-то жара невыносимая, а она стоит у плиты и не уходит, только фартуком утирает с лица пот.