Александр Шишов - Две подружки

— Малых к реке пускать — беды наживешь. Лучше уж они при нас будут, — посоветовала.

— Забота с вами! Ну, залезайте на телегу что ли, — сказала Юлина мама.

Шустрая Юля, а за ней и Варя мигом взобрались на ступицу колеса, а потом дальше. Вот они и на телеге, счастливые, веселые.

Вороную лошадь стегнули вожжой по крупу, и телега, бренча посудой, покатила между ивовых кустов.

Воздух накалялся. Облака стояли в стороне, словно снежные горы. Трясясь в телеге, доярки говорили, что в лугах растут добрые травы, что жаркие дни на пользу, только бы почаще перепадали дожди да погуще ложились серебристые росы. Ветер бы не очень бушевал — хлеба в колос пошли.

Когда отъехали немного, Юлина мама стала добрее и уступчивее:

— Ну, садись уж ко мне на колени. Куда бы ни пошли, все они вдвоем, словно связанные.

Юлька, утерев короткий, в веснушках, нос, села, а Варю взяла к себе на колени другая тетя. У Вари мама работает не на ферме, а в полевой бригаде, выращивает кукурузу.

— Где же вы платья вымазали? Смотрите, да ведь это у вас на платьях колесная мазь!

— И правда, колесная мазь! — сказали другие женщины.

Варя робко ответила:

— Мы на пароме под телегой сидели, чтобы дядя Куприян не увидал. Он и не увидал.

— За это вам следует шлепков надавать, — опять с досадой проговорила Юлина мама. — В полдень жара наворотит — узнаете, как там, в лагере, «хорошо»…

— А мы в реке отсидимся. — Юлька все больше и больше смелела.

— На реке — водопой. На быка нарветесь. Рога-то у него, как штыки.

Варя уже и перетрусила.

— Не бойся, мама это нарочно говорит, пугает. Я знаю, — шепнула ей Юлька.

Луг весь в цветах: голубые колокольчики, ромашка, дрема, но больше всего белой и красной кашки. И тут же, рядышком, перелесок. Высокие белостволые березы раскинулись зеленой листвой, как шатры, сучьями сплелись и не пропускают знойных лучей. Как солнце ни пали, а здесь — тень и прохлада.

На лугу и устроен летний лагерь для колхозных коров. Выгнали их сюда пастись на все лето.

Едва лошадь остановилась, доярки начали снимать с телеги бидоны и подойники. Подошел в жилете и войлочной шляпе пастух, дядя Василий, а за ним большой лохматый пес Трезор. Пес вывалил язык — видно, ему очень жарко.

Ольга Петровна сняла сперва свою Юльку, а затем и Варю.

— Далеко не убегайте, искать не будем, — сказала им.

— Мы только здесь, — успокоила Юля.

— Рядышком, — поддержала ее Варя.

— Убежите, так… Одни с вами хлопоты!

А куда убегать девочкам? Самое интересное — здесь. Ведь такой кругом лес-то! И скоту привольно, травы много — ешь досыта. Вода в реке чистая — пей вдоволь. А если дальше идти, за Утиное болото, начинаются настоящие дебри. Лес там называют дремучим. Сосны и ели, развесив сучья, дремлют… или шепчутся — словно во сне.

Пастух затрубил в рог. Коровы пошли в загон. Идут и идут. Сколько их — не счесть. Загон длинный, покрытый толем, земля посыпана речным песком. Столбы гладко выстроганы и побелены известью. Ближние прясла из жердей тоже побелены известью. В кормушки доярки навалили прямо с воза только что накошенной вики.

Началась дойка. Запахло парным молоком.

У Юлиной мамы породистые коровы, хорошие — ярославки. Черные, как жуки, а морды у них белые, словно повязаны платочками. Юлька знала всех-всех маминых коров: зимой не раз ходила на ферму.

— Вот это — Солониха, — с гордостью стала она рассказывать своей подруге. — Ты знаешь, сколько она дает молока?

— Много, — ответила Варя.

— «Много»! А сама не знаешь, сколько. Видишь, вымя у нее какое?

— Вижу.

— А вот это Сильва, ее дочь. Тоже много дает.

— Ага, целый бидон.

— Ты дурочка.

— Ну, два бидона.

— Два раза дурочка.

Варя не сердилась на подружку. Каждый раз ненасердишься: временами Юлька совсем суматошная.

Чтобы никому не мешать, они пробирались вдоль стойла тихонько-тихонько. Коровы отмахивались хвостами от мух и слепней. Юля прошла, а Варя зазевалась немного, и какая-то корова как стегнет ее хвостом.

— Не заглядывайся, — сказала Юлька.

— Я и не заглядываюсь.

— А то еще поддадут. Вон какие у них хвостищи. Меня один раз зимой корова хвостом чуть с ног не сбила. Только в то время я еще маленькая была.