Сергей Антонов - Молодые граждане

Курицы не клевали зерен, только тщательно смазывали свои перья жирком из копчика. Ворона, прилетевшая на скотный двор, уселась на плетень, раскрыла клюв, да так и осталась сидеть, сонно прикрыв веки.

От стены конюшни доносилось тихое похрапыванье Егорки.

Солнце медленно спускалось по небу. Ясная даль затуманилась, и вдали над озером обозначилась темная туча. Она стала медленно расти; похоже было, что кто-то за два конца поднимает над горизонтом одеяло. Чем выше вставала туча, тем ярче, ослепительнее сверкало солнце. Еще немного спустившись вниз, оно отодвинуло тень от конюшни и осветило веснушчатые щеки и нос Егорки. Егорка почувствовал его сквозь закрытые веки.

В эту минуту ему приснилось, что трактористы решительно отказались идти в луга и, сердито крича, направили прямо в глаза Егорки яркий свет фар. Будто была ночь, и резкий свет ломил Егорке глаза, как студеная вода родника ломит зубы. Будто он побежал от трактористов в деревню, но и здесь никто не хотел идти помогать убирать сено, все прятались от Егорки по избам и направляли ему в глаза ослепительный свет из окошек.

Наконец Егорка проснулся и сел. Он очень удивился, увидев себя перед стеной конюшни, и сразу вспомнил, как он сюда попал.

Против него сидел Бобик, умильно смотрел на него и вилял хвостом. Егорка встал, размялся, но и тут еще не сразу сообразил, как было дело. Самое худшее, что он теперь не мог вспомнить, исполнил ли он наказ председателя до своего сна или только трактористов послал в луга, пришел сюда, да так и свалился.

Но тут он заметил на небе тучу и увидел, что под навесом нет ни одной лошади.

С высокой крыши колхозного клуба громкоговоритель что-то хрипло кричал простуженным голосом.

Тут Егорка понял вдруг, что он проспал долго, и ужасно рассердился на Бобика.

— Это ты меня заснул! — крикнул он, кинувшись к щенку. — Зевака несчастный!

Хотел со зла поддать щенку ногой, но Бобик увернулся. Егорка полетел на землю и больно расшиб себе коленку. От обиды и боли нижняя губа Егорки задрожала, подбородок задергался и из глаз хлынули слезы. Егорка заревел, да так, со слезами, и побежал по дороге в луга.

А деревня как вымерла, и не было в ней ни одного человека, чтобы расспросить Егорку, что у него за горе, и утешить его.

Добежав до горки, откуда открывался широкий вид на луга, Егорка остановился и с удивлением протер кулаками глаза.

Луга уже не напоминали издали кочковатого болота. Частые кочки-копёшки исчезли с них, взамен их выросли большие редкие скирды — зароды.

Одна — последняя скирда — еще не была готова. Со всех сторон работники подгоняли к ней лошадей, лошади волокли за собой копны сена. Егорка уже раньше видел, как это делается, и потому не удивлялся, как это копна сена сама собой едет по лугу за лошадью. Он знал, что под копну подкладывают жерди и обвязывают ее веревкой.

На невысокой пока еще скирде стояло восемь парней. Снизу мужики и женщины на вилах подавали им сено из подвезенных копен. Парни наверху принимали охапки сена и крепко уминали его ногами. Скирда быстро росла вверх.

Но не ждала и туча. Она заходила из-за озера, и рваные края ее быстро приближались к солнцу.

Егорка видел, как на дороге из Заозерья примчался Анатолий Веденеевич на своем высоком рыжем коне. Он показывал на что-то рукой и отдавал приказания громким голосом. Но слов Егорка на таком расстоянии не мог разобрать. Он припустил дальше и через несколько минут подбежал к скирде. В горячке работы никто не заметил ни его, ни бежавшего за ним Бобика. Работа здесь была не по плечу маленькому Егорке. Он успел только помочь одной девочке подвезти к скирде последнюю копёшку сена.

Туча между тем уже скрыла под собой солнце. На луга набежала тень, и с каждой минутой кругом становилось все темнее. Казалось, среди бела дня настает ночь.

Но колхозники уже вершили последнюю скирду. Они прикрыли ее сверху сеном поплоше и тяжелыми, густыми ветками, которые принесли ребята из ближнего кустарника. Председатель крикнул, чтобы еще почаще накрыли сверху жердями.

Внезапно из-под тучи рванул ветер. Оставшиеся на земле клочья сена взметнулись на воздух. Но повредить плотно утоптанной и прикрытой сверху скирде не мог даже этот вихрь. Видно было, что председатель обо всем заранее подумал, обо всем позаботился. Пока парни слезали сверху, один из колхозников уже опахивал скирду неизвестно откуда взявшимся плугом: делал вокруг нее канавку для стока воды.