Ико Маран - Хоботок по прозвищу Слоняйка

Мама и папа стояли у раскрытого окна. Мама тихо говорила:

— Как неожиданно потеплело. Еще утром было холодно и сыро, а сейчас — летний вечер да и только. Чувствуешь, какой воздух, и это здесь, среди каменных стен? А что делается за городом! Завтра тебе ехать, и погода — прямо как на заказ!

— Жаль, что ты не можешь поехать со мной, — сказал папа.

Хоботок лежал с Сиймом в постели. Он выпучил глаза и взволнованно спросил:

— Куда папа едет?

— Тсс! — Сийм приложил палец ко рту Хоботка. — Мы же спим.

Сийм только сказал, что они спят. На самом деле они не спали. Но папа с мамой не должны были этого знать, а то они ушли бы в свою комнату, и Сийм с Хоботком не услышали бы, о чем они говорят. А это был очень важный разговор.

Папа сказал:

— Что, если я возьму парня с собой?

— Какого парня? Куда с собой? — еще больше всполошился Хоботок.

— Тсс! — снова сказал Сийм.

— А куда ты его денешь на время совещания? — спросила мама.

— Побудет пока у тетки.

Мама неодобрительно сказала:

— Несколько дней в чужом месте…

Папа ответил:

— Он уже большой мальчик.

Мама сказала:

— Большой … Ты посмотри, как он играет со своим слоником.

— Необязательно брать слоника с собой, — ответил папа.

— Какой слоник? Куда с собой? — снова спросил Хоботок.

— Помолчи немного, — сказал Сийм.

Папа сказал:

— Идем, уже поздно.

Мама сказала:

— Я оставлю окно открытым.

— Только чтобы на парня не дуло.

— Я повешу покрывало.

Мама подошла к кровати, повесила в изголовье покрывало, легко провела по волосам Сийма, пошла с папой в большую комнату и прикрыла за собой дверь.

— О чем говорили папа с мамой? — требовательно спросил Хоботок. — О чем-то хорошем или о чем-то плохом?

— Я не понял, — признался Сийм.

— Ну, а как тебе показалось? Скажи, будь хорошим мальчиком, Сийм.

Сийм не знал, что и думать. Но он догадывался, что этот разговор обещал для него что-то приятное, а для Хоботка — нет. Но так как эта догадка была очень смутная, он не стал зря расстраивать своего сыночка и сказал:

— Мы все узнаем утром, а теперь давай спать.

— Я не могу заснуть, — сказал Хоботок.

Он все еще был очень возбужден.

— Почему не можешь?

— На улице шумно.

Сийм прислушался. В высоте гудел самолет. Где-то неподалеку остановился автомобиль. Вдалеке прогрохотал трамвай. Внизу играло радио. Все это были знакомые звуки, которых не замечаешь. Но никакого разговора не было слышно. Сийм прислушался. Да, теперь и он услышал разные странные звуки: зовущий свист, веселый щебет, таинственный шепот, мягкий шелест, озорное пощелкивание. Все эти звуки росли, надвигались, толпились за окном и вливались в комнату.

Хоботок прошептал:

— Сийм, кто-то вошел в комнату.

Сийм отогнул край покрывала в изголовье и выглянул. Никого не было ни в комнате, ни за окном. Только уличный фонарь и кусочек светлого неба между каштаном и стеной соседнего дома перемигивались. И поэтому казалось, будто в комнате кто-то летает.

— Никого нет, — сказал Сийм и глубже укутался в одеяло. Приятная усталость разлилась по всему телу.

Когда Сийм засыпал, он почувствовал, что кто-то гладит его волосы, еще ласковей, чем сама мама.

Утром мама вышла вместе с Сиймом во двор. Она спросила:

— Ты не замерзнешь в коротких штанишках?

Сийм покрутил головой, поморгал глазами и пожаловался:

— Мама, я ничего не вижу.

— Потому что очень яркое солнышко, — сказала мама. — Это у тебя скоро пройдет.

— Уже прошло, — заявил Сийм. Теперь он ясно видел весь двор. Это был не тот двор, в котором он еще вчера играл. — Мама, у нас новый двор! — воскликнул он, вырвал свою руку из маминой и стал носиться по двору. Хоботок мчался галопом то рядом с ним, то впереди, то позади и время от времени неистово трубил.

— Бегайте потише, — сказала мама. — Так можно и убиться.

— Не волнуйся, — сказал Хоботок, и тут же со всего размаху стукнулся головой об столб. Его глаза еще не привыкли к яркому солнцу.

— Что я говорила, — сказала мама укоризненно.

У Хоботка голова гудела от боли, но ему нельзя было этого показывать: вдруг его начнут бранить, что он такой непослушный, и не возьмут с собой в Пярну. Поэтому он сделал серьезное лицо и пояснил:

— Я нарочно налетел на столб, потому что иначе я никак не мог остановиться. Уж очень сильно я разогнался.

— Больше так не носитесь, — строго сказала мама. — Я пойду домой, но буду смотреть из окошка, как вы тут играете.