Всеволод Нестайко - Чудеса в Гарбузянах

И то, что картон был темно-серый, а линии черные, увеличивали таинственность.

Рядом с незнакомцем на земле лежала плоская деревянная шкатулка.

— А… а вы кто? — спросил Сашка Цыган.

В глазах незнакомца запрыгали лукавые бесенята.

— А вы как думаете?

— Кто его знает… — неуверенно пожал плечами Цыган. Ребята тоже молча пожали плечами.

— Вот видите… Недогадливые вы… — Незнакомец сразу перестал улыбаться и нахмурил брови. — Волшебник я… Чародей.

Незнакомец говорил без улыбки, абсолютно серьёзно.

— Что-о? — у Марусика вытянулось лицо.

— Тю!.. — растерянно улыбнулся Журавль.

— Дядя шутит! — махнул рукою Сашка Цыган. — Лапшу на уши вешает. Не видите? Что мы — маленькие, что ли?.. Волшебников не бывает. Они только в сказках.

— Ваше дело. Можете не верить. Мне то всё равно. Но я не шучу. Хотите — докажу?

Ребята снова переглянулись — в который уже раз.

— Ну… ну… докажите! — задиристо мотнул головою Сашка Цыган.

Марусик и Журавль замерли и затаили дыхание.

— Только вот не так сразу. Вот вам лягушачья лапка… — Незнакомец поднял с земли сухую лягушачью лапку и протянул Сашке Цыгану. — Это не просто лапка. Это волшебный талисман. Тот, у кого он, может задумывать любое желание. И оно сбудется.

— Да ну… — недоверчиво ухмыльнулся Сашка Цыган, но лапку взял.

— Задумывать можно лишь одно желание. Вот… И когда желание исполнится или захочется его отменить, надо сказать: «Хватит мне этого…» — и передать талисман другому. — Незнакомец глянул на озеро, потом вверх на деревья и сразу помрачнел, заторопился. — Ну, идите, ребята, идите. А то вон солнце за сосну садится, освещение меняется…

И он слегка оттолкнул от себя Бровко. Пёс сразу поднялся и пошел в глубь леса.

Ребята торопливо попрощались и даже с каким-то облегчением побежали за Бровко.

Они бежали молча, не разбирая дороги, просто в ту сторону, куда направился Бровко. Вдруг они услышали его басовитый лай где-то далеко справа, и повернули туда.

— О! Залаял! У свинячий голос! — пропыхтел на бегу Сашка Цыган. — Надо было раньше лаять. На… на незнакомца… А то…

— Ага, — выдохнул в ответ Маусик. Журавль просто тяжело дышал.

Бровко ждал их на поляне. Он сидел, наклонив голову набок, и виновато поглядывал на мальчишек.

«Извините, ребята. Извините, дорогие, — говорил его взгляд. — Сам не знаю, что со мной произошло, почему это я так странно вел себя с незнакомцем этим… Сам не знаю…»

И только теперь, может, ребята, ребята по-настоящему поняли, что же такое с ними случилось.

Сашка Цыган разжал кулак. Сухая лягушачья лапка лежала у него на ладони.

— Ну!.. — проговорил Марусик.

— Тю! — почесал затылок Журавль.

— Да! — воскликнул Сашка Цыган и сделал движение, собираясь выкинуть лягушачью лапку.

— Подожди! — остановил его Марусик.

— Ты что — веришь? — засмеялся Цыган, однако лапку не выкинул.

— Не верю. Но что мы — не успеем? Выкинуть никогда не поздно. Не хочешь — давай мне, — Марусик протянул руку.

— Почему это тебе? — Сашка Цыган мгновенно сжал кулак. — Ишь, быстрый какой! Перебьешься!

— А чего же ты?

— Ничего.

— Слушайте! А пойдём посмотрим, что он там делает. А? — сказал Журавль. — Действительно какой-то чудак. Я таких сроду не видел.

— Вот-вот! И я сроду… — подхватил Марусик. — «Солнце садится… Мне спешить надо…» Может, он… — Марусик понизил голос. — Может, он… в озере живет?..

Нельзя сказать, что Марусик был такой уж законченный боягуз. Нет! Но природа наделила его немного болезненной фантазией, и, когда дело касалось чего-то опасного или же непонято-загадочного, эта фантазия рисовала Марусику такие яркие картинки, от которых и у самого отчаянного смельчака задрожали бы поджилки.

— Скажешь! — махнул рукою Сашка Цыган. — Может, ты еще и рога у него увидел?

— Рога не рога, но сколько еще этих загадок, тайн природы. И снежный человек, и племена разные неизвестные… — Марусик многозначительно прищурился. — Ты видел, какая у него голова?

— Да ну тебя с твоими тайнами! Просто разыграл нас и все. Посмотрел на тебя. Видит, глупый мальчишка. Отсталый элемент. Верит в загадки природы. И разыграл. Смеётся, наверно, сейчас так, что аж деревья гнутся… — Сашка Цыган подмигнул.