Юз Алешковский - Онсапоенго

В нашем музее Бочаров водил моего братишку от стенда к стенду, мимо витрин и полок и все объяснял:

— Уникальный махаон Дины Диковой… Закарпатские носки. Клюв орла… Вовкин краб… Кольчуга… Интересно?

Мой братишка молча кивал, вытаращив глаза, и облизывал губы. Тогда Бочаров, тоже облизывая губы и поглаживая оленье пальто, сказал, вздохнув:

— В такой одежде ходят эскимосы… ненцы… и другие народности Севера. Это — экспонат! Малица называется.

Онсапоенго тут же снял через голову оленье пальто с капюшоном.

— Все равно оно будет скоро мало… и унты…

— Нет… нет… что ты… зачем… неудобно… — запритворялся Бочаров.

— А в чем ты домой пойдешь? — закричал я в отчаяньи?

Кто-то сказал:

— Я сбегаю за пальто и за бурками… Я из них вырос… в нафталине они лежат… Мигом!

Бочаров чуть не заплакал от радости:

— Мы это повесим на стене и напишем: «Великодушный дар жителя Севера Онсапоенго», а ты каждый день приходи сюда и вот тебе от имени совета музея махаон.

Мой братишка засунул коробочку с махаоном за пазуху и ойкнул от счастья. Я как-то размяк и, сам не знаю почему, сказал:

— Я отдам музею рога, лапу медведя и упряжку… только через неделю… нет, через десять дней отдам…

Когда Шишкин из третьего «а» принес бурки и пальто, я, устав от всех этих дел, одел моего братишку и повел его домой. Сначала за нами бежали первоклашки и кричали:

— Онсапоенго! Онсапоенго! Ура! Ура!

Потом они отстали. А от этого Онсапоенго пахло нафталином так, что у меня заслезились глаза и я думал: «Прошел всего один день… а сколько он натворил… Надвигается завтра. Может, привязать к кровати, чтобы не ел мороженое мясо?.. Зачем я согласился!..»

Я шел медленно, смотря под ноги. Вдруг мой братишка вырвался и закричал:

— Вовка! Смотри! Онсапоенго!

Мимо нас проезжал «маз» с белой дюралевой цистерной. На ней большими красными буквами было написано «огнеопасно».

— Ну и что? — сказал я зло.

— А ты прочитай наоборот! Как я на Севере.

Я прочитал наоборот и криво улыбнулся: получилось «Онсапоенго».

Сжав губы, я с трудом удерживался от смеха. Мне, как нашему завучу, нужно было притворяться злым и строгим, чтобы мой братишка совсем не разболтался. Почему я сразу не прочитал «Онсапоенго» наоборот? Ведь я и сам любил читать наоборот всякие слова на улицах. Я спросил:

— Как тебя зовут?.. По метрике только!

— Славик. А что? — как ни в чем не бывало сказал мой двоюродный братишка.