Владимир Свинцов: Мой друг Сенька

— Пш-ш! Ну-ка, подойди! Пш-ш!

Сенька замедлил свой бег, затем совсем остановился. Его лукавая морда, высунутый от усердия язык, высоко поднятый хвост выражали веселье и любопытство.

— Чего ты? — ласково тявкнул он на гусака. — Чего злишься?

Шипение гусака стало еще более угрожающим, и вдруг он ринулся в атаку. Сенька в последний момент еле увернулся от широкого клюва. Гусак проскочил мимо, но тут же, помогая себе крыльями, развернулся и снова бросился вперед. Сенька попятился, затем повернулся боком, готовясь к отступлению, и в это время гусак, словно шпагой, ударил его клювом.

— Ай! — взвизгнул щенок. — Ты чего?! Больно же… — и, трусливо поджав хвост, рванулся со всех ног назад, к машине.

Противники теперь поменялись ролями. Причем Сенька выглядел не с лучшей стороны. Вся гусиная стая громкими криками подбадривала своего вожака:

— Га-га! Лови его! Гони!

Сенька мчался к машине на предельной скорости. Он с разбега юркнул в открытую дверь и забился между сиденьями. Гусак подбежал, заглянул в машину и, не видя своего противника, попытался залезть вовнутрь. Но я его не пустил. Гусак было ринулся на меня, но вовремя опомнился.

— Го-го-го! — торжествующе закричал он. — Видали, как я его?

— Га-га-га! Видали! Видали! — шумно хвалили своего вожака гуси.

Сенька высунул свою коричневую морду из-за сиденья и, еще вздрагивая от пережитого испуга, тявкнул:

— Уж пошутить нельзя…

— Выйди сюда! Я тебе пошучу! Выйди! — продолжал грозиться гусак.

— Ладно, ладно, ребята. Хватит вам, — попытался помирить я противников.

Но не тут-то было. Гусак снова полез в машину. Тогда я отогнал его дальше за дорогу и позвал Сеньку:

— Иди сюда, забияка. Сам первый начал драку, а теперь в кусты. Не стыдно? Иди сюда!

Сенька вылез из машины и осторожно огляделся. Удостоверившись, что опасность миновала, он замахал хвостом и уставился на меня виноватыми глазами.

— Эх ты! Приехал в гости… Не стыдно? — журил я щенка, но он вдруг зевнул притворно и запрыгнул на сиденье.

Потянулся лениво и улегся, щуря глаза, всем своим видом показывая:

— Зачем из-за пустяка шум поднимать? Ну, пошутили… Ничего же особенного не произошло…

Конечно, ничего особенного не произошло, но с того памятного дня Сенька уже не гоняется за гусями, а обходит их стороной.

Первый снег застал нас в дороге. Сенька лежал на заднем сиденье и спал. Сладко спится в непогоду. Снег лепил и лепил, покрывая дорогу толстым слоем. Но только я въехал в город, как снежинки поредели и вскоре совсем прекратились. Небо посветлело, а воздух стал чистым, душистым. Перед моими глазами встали выбеленные, как к празднику, здания, белые тротуары, белые пушистые деревья.

Я подъехал к дому. Вылез из машины. Взял горсть снега, он был холодным, влажным.

— Сеня, вылазь. Посмотри, какая красота! Эй, ты, засоня!

Сенька открыл глаза и тут же закрыл их. Он еще ни разу в своей жизни не видел снега, поэтому встревожился, перескочил на переднее сиденье к открытой дверце и недоуменно стал озираться вокруг.

— Иди ко мне, не бойся. Ну!

Но Сенька нерешительно топтался на сиденье и вдруг заскулил:

— Е-е-е! Я боюсь.

— Чего ты, глупый? — Я вытащил его из машины и поставил на снег. Но Сенька взвизгнул и опять заскочил в машину.

— Это же снег, Сеня. На, нюхай, — я протянул ему снежок, но он отпрянул.

— Сенька! — сказал я строго. — Ко мне!

Он ступил на самый краешек сиденья, виновато завилял хвостом, но не спрыгнул.

— Как тебе не стыдно?! Трус!

Он смотрел на меня, и в его глазах я читал страх:

— Я боюсь. Это такое громадное, такое белое…

Я вытащил его одной рукой из машины, другой захлопнул дверцу. Сенька испуганно поджимал поочередно лапы и жался к моим ногам. Но, наконец, поняв, что это белое его не кусает, стал принюхиваться, потом сделал шаг, второй… Оглянулся на меня повеселевшими глазами и звонко гавкнул:

— Гав! Так что же это такое?

И вдруг прижал к голове уши, встопорщил шерсть на загривке и зарычал:

— Грр! Грр! Кто такой?

— Ты на кого, Сенька? — Я оглянулся вокруг, но ничего подозрительного не видел. Между тем Сенька рычал все громче, потом залаял:

— Гр-гав! Гр-гав! Хозяин, помогай! — и бросился к забору.

Ах, вон оно что! Около забора лежал камень, но теперь, в снегу, он казался головой какого-то странного, сказочного существа в высокой белой шапке.

Я смахнул с камня снег. Сенька подошел, обнюхал и, очевидно, узнав свои метки, оглянулся: