Надежда Тюленева: Тайка

Тайка пробиралась к реке, по колено вязла в буром парном черноземе. За пазухой — старая материна шаль. Не шаль — невод, одни дыры. Тайка наладилась рыбачить. Соседские парнишки когда еще уговаривались: лед, мол, пройдет и можно начинать. Вот утрет она им носы.

С веселой ворчливостью гнала река свои неглубокие взбаламученные воды.

По ним кой-где скользили еще белесые, будто иссосанные льдины. В кустах застряли лохмотья прошлогодней травы. Любимая Тайкина ветла, самая большая и развесистая, стояла неряха неряхой! Залезла по колено в речку, космы по воде распустила, чистая ведьма, а в космах чего только нет, какого мусору! Даже дохлая кошка запуталась. Тайка брезгливо плюнула и пошла вверх по речке.

Здесь, пожалуй, ладно будет. Девчонка строго оглядела небольшой омуток. «Вот рыбы-то, поди! — В раздумье она прошлась по берегу. — Эх, была бы шаль широкая-преширокая, чтобы от берега до берега! И вся бы рыба — как в сети! И щуки бы наловились, и другая какая рыба. Караси, к примеру. А запечь их если с молоком да яйцом… Это же чудо!»

«Чудо!» — так говорила Наташа Калинкина, когда ей очень что-нибудь нравилось. Самую большую щуку Тайка отнесет Евгении Ивановне, Наташиной матери, учительнице, потому что она им с Наташей по вечерам книжки читает.

«Как же приспособить эту шаль?» Серые Тайкины глаза старательно обшаривали кусты.

Ничего подходящего не найдя, Тайка двинулась дальше.

— Чтоб тебя! — ругнулась девчонка на вывернувшуюся из-под ноги корягу. — А ну его, омут этот дурацкий! Дойду до старой мельницы, а там рыбы-то, поди, ковшом черпай!

Пока добралась до плотины, вся измазалась в иле, исцарапалась о кусты и сухую прошлогоднюю крапиву.

Шуму-то сколько здесь! Вода, падая с лотка, клокотала, взбивала пену. Солнце в брызгах оживало радугой. Гаркали на ветлах грачи.

— Баско-то как! — восхитилась Тайка. Постояла немного в раздумье и по лесенке стала спускаться в лоток. Было скользко, сильно пахло гнилым деревом. Из-за пазухи норовила выскользнуть шаль, не давая как следует распрямить руки.

Вот и пол. По нему ровным неглубоким потоком неслась вода. Но едва девчонка коснулась настила ногой, как почувствовала, что течение хоть ровное, но очень сильное и она едва ли устоит в нем. Все же, не отнимая рук от последней лестничной перекладины, она постаралась хорошенько упереться ногами в доски. Это ей удалось. Так она постояла недолго и рискнула освободить одну руку. Нет, ничего, стоять можно. Только вода, того и гляди, в сапоги зальется. Сапоги старые, браткины. Голенища выше Тайкиных колен. И ее ноги в них как мешалки в ведрах.

Тайка вцепилась глазами в то место, где начинался лоток. Среди мусора и щепок не пропустить бы рыбы!

— Кажись, щука блеснула! — обрадовалась она.

Свободной рукой вытащила из-под фуфайки шаль, придавила один конец ее левой ногой. Подумала, широко шагнула и встала правой на другой конец. Верхние углы были в руках. Сейчас забьется в ее сетях толстая серебристая рыбина.

— Тьфу! Опять щепка! Да ну, чего раньше времени горевать, до вечера-то неужто по моему краю ни одна не проплывет! Проплывет! И не одна еще!

Тайка поискала глазами солнце. Из глубокого лотка его не было видно. Но оно сияло кругом: в воде, облаках, брызгах. «До заката-то далеко!» — порадовалась Тайка и тут почувствовала под ногой какое-то шевеление. Вода вырывала шаль, просачивалась в сапоги. Судорожно скрючились пальцы. Девчонка пошевелила ими и с ужасом увидела, что ноги разъезжаются по скользким доскам в разные стороны все шире и шире и нет никаких сил остановиться. «Разорвуся!» — ахнула она и бухнулась на четвереньки. Река вырвала у нее шаль и умчала в омут. Мокрая, грязная, едва выкарабкалась Тайка из лотка.

— Да чтоб ты пересохла, проклятая! Да чтоб в тебе вовеки единой рыбины не водилось! Да чтоб тебя черти выхлебали! — выговаривала она, лязгая зубами и отжимая юбчонку.

О своей неудачной рыбалке Тайка решила никому не рассказывать. «Вот, позориться-то!» А на другой день с утра отправилась с мальчишками в колхозный сад прибивать птичьи домики. Вернулась только к обеду.

Дома никого не было. Чистили колодец на огороде. Тайка достала из загнетки горшок оставшейся с утра горошницы, похлебала всласть и побежала посмотреть, как там без нее управляются.