Вера и Марина Воробей - Я никому не нужна

– Сколько бы мы с тобой сейчас ни толкли воду в ступе, – голос Лу звучал уверенно и твердо, – ни ты, ни я не можем знать, по какой схеме будут развиваться события, кто кому позвонит, и все такое. Но то, что развитие последует, и в самом ближайшем времени, в этом я ни на секунду не сомневаюсь. Обычно в таких ситуациях спасение приходит, откуда его совсем не ждешь. То есть происходит нечто такое, чего и предположить невозможно. Понимаешь, что я хочу сказать?

– Пытаюсь, – шмыгнула носом Люся.

– Ты чего там, ревешь?

– Нет, – тихо откликнулась Черепашка. – Пока только собираюсь.

Как ни странно, но после разговора с Лу она немного успокоилась. Не то чтобы Люся поверила в астрологический прогноз Лу, скорее та заразила Черепашку своей непоколебимой уверенностью в то, что все у них, у Люси и Клима, будет хорошо.

Проснувшись в половине восьмого, Черепашка поняла, что в школу ей сегодня лучше не идти. Во-первых, она не подготовилась к контрольной по физике, во-вторых, не выучила литературу, а в-третьих… В-третьих, ей было жутко представить, что там придется общаться, вести обычные разговоры ни о чем, что-то записывать, изображать заинтересованность и рвение.

– Ты не опоздаешь, Люсь? – тихонько постучавшись, Елена Юрьевна заглянула в ее комнату.

– Мам, я сегодня не пойду в школу. Я тебе потом все объясню. Ладно? Ты завтра напишешь записку, что мы ходили к окулисту. Хорошо?

– Ну ладно… – В голосе мамы слышалось удивление, но Люся знала, что она не станет задавать ей никаких вопросов. Во всяком случае, сейчас.

– Там торт на столе стоит. Видела? – спросила Черепашка.

Вчера Елена Юрьевна вернулась с работы поздно. Конечно, Люся слышала, как мама открывала дверь, ходила по квартире, разогревала ужин, но выходить из своей комнаты не стала, сделав вид, что спит.

– Конечно видела. Ты бы его хотя бы в холодильник убрала… Кстати, откуда он у нас?

– Потом расскажу, – пообещала Черепашка. – Забери его на работу. Хорошо?

– Ну хорошо…

Обычно, когда Люся шла в ванную, она брала с собой мобильный телефон и вешала его на крючок для полотенец, а в этот раз почему-то не стала этого делать. Удивительно, как она вообще услышала сигнал, потому что шумела вода, да к тому же на кухне работал приемник, который мама, уходя на работу, забыла выключить. Оставляя на полу мокрые следы, Черепашка прошлепала в комнату. Номер, высвеченный на дисплее, оказался незнакомым. В первую секунду Люся хотела сбросить звонок, но потом, сама не зная зачем делает это, все-таки ответила.

– Алло, это Люся? – услышала она на том конце незнакомый голос.

– Да, – немного удивленно подтвердила Черепашка.

– А я Аня. Мне про тебя Клим рассказывал. Сообразила?

– Сообразила, – эхом отозвалась Люся. Раздетая и мокрая, она зябко передернула плечами, потом оглянулась вокруг и, действуя почти автоматически, схватила висящий на спинке стула махровый халат и накинула его себе на плечи. – Я тебя слушаю, – проговорила она, поскольку на том конце молчали.

– Тут такое дело… В общем, мне Клим вчера все рассказал, что между вами произошло…

– Между нами ничего не было, – поспешно и испуганно заверила свою собеседницу Черепашка.

– Да я не про то, – досадливо произнесла Аня. – Я совсем даже наоборот… Сейчас ты все поймешь, – пообещала она, после чего заговорила торопливо и еще более сбивчиво, словно опасаясь, что ее прервут: – Клим… ну, он же необычный человек… Ты ведь это уже поняла, верно? Он тебе про вены рассказывал, ну про то, что я их вскрыть пыталась?

– Да, – не стала отпираться Черепашка.

– Так вот, это все правда… Но того парня, из-за которого я это сделала, я любила. Понимаешь? Лю-би-ла, – по слогам повторила она. – А Клим… Я ему очень, просто безумно благодарна. Можно сказать, что он меня спас. Да так оно и было. Мне тогда казалось, что я никому, вообще никому не нужна. Понимаешь?

– Понимаю, – ответила Люся.

– А тут вдруг он, – продолжала Аня. – Но между мной и Климом никогда ничего больше дружеской, чисто дружеской, понимаешь, привязанности не было. Никогда и ничего. И я ему сразу сказала, что не надо мне никаких слов давать, что ты еще встретишь девушку, которую по-настоящему полюбишь. Вообще-то я, когда говорила это, надеялась, что и я встречу парня, которого смогу полюбить и который меня полюбит тоже… Потому что самое главное, что сделал для меня Клим, – это то, что он помог мне снова поверить людям, поверить в то, что не бывает на свете людей, которые никому не нужны. Теперь-то я точно это знаю. Короче, он, видимо, решил принести себя в жертву, как бы дико это ни звучало. Понимаешь?