Лора Инглз Уайлдер - У Серебряного озера

Ей даже на минутку захотелось, чтобы папа стал железнодорожником. На свете нет ничего чудеснее железных дорог, а люди, которые водят большие железные паровозы и быстрые опасные поезда, — необыкновенные люди. Но даже они, конечно, не могут быть важнее и лучше папы, так что пусть уж он остается таким, как всегда.

Мама тем временем шла вперед с Грейс на руках, ведя Кэрри за руку. Кондуктор сказал:

— Нам надо поторапливаться, мэм. Уже звонит обеденный колокол.

Гостиница находилась в конце короткой улицы, за несколькими лавками и еще пустыми участками. Вывеска над тротуаром гласила: «Гостиница», под ней стоял человек и звонил в колокольчик. Колокольчик звякал, а сапоги спешивших к гостинице рабочих стучали по пыльной улице и по дощатому тротуару.

— Ой, Лора, отчего здесь такой шум? — спросила Мэри. — Что-нибудь случилось?

— Ничего не случилось, — ответила Лора, — просто тут город, а по улице ходят самые обыкновенные люди.

Кондуктор провел их в гостиницу и поставил сумки на пол. Пол был плохо подметен, стены оклеены коричневой бумагой, на одной стене висел календарь с картинкой, изображавшей красивую девушку среди ярко- желтого пшеничного поля. В большой комнате, куда толпой вваливались рабочие, стоял длинный стол, накрытый к обеду.

Человек, звонивший в колокольчик, сказал маме:

— Здравствуйте, мэм! Для вас есть место.

Он поставил их сумки за стойку и спросил:

— Может, желаете умыться перед обедом, мэм?

Он отвел их в маленькую комнату, где был умывальник. В фарфоровом тазу стоял большой фарфоровый кувшин, а на стене висело полотенце на ролике. Мама намочила чистый платок, вымыла Грейс лицо и руки и умылась сама. Потом она вылила воду из таза в стоявшее рядом с умывальником ведро и снова наполнила таз чистой водой для Мэри, а затем для Лоры. Холодная вода приятно освежила их лица, покрытые дорожной пылью и сажей, а вода в тазу стала совсем черная. Когда Лора умылась, мама аккуратно поставила пустой кувшин обратно в таз. Потом все они вытерлись полотенцем на ролике. Это было очень удобно. Концы полотенца были сшиты вместе, и каждый, поворачивая его на ролике, мог найти себе сухое место.

Теперь надо было идти в столовую. Лора этого очень боялась и знала, что мама тоже боится. Нелегко вдруг оказаться в комнате, где столько незнакомых людей.

— Вы такие чистенькие и опрятные, — сказала им мама. — Надеюсь, вы не забыли, как вести себя за столом.

Она пошла вперед с Грейс на руках. Кэрри шла за ней, а Лора вела Мэри. Когда они вошли в столовую, шум стих, но почти никто на них не взглянул. Мама отыскала четыре свободных места, и они уселись в ряд за длинным столом.

Стол был покрыт белой скатертью и тесно уставлен колпаками из густой проволочной сетки. Каждый колпак закрывал блюдо с мясом или поднос с овощами. На столе стояли тарелки с хлебом, маслом, соленьями, кувшины с сиропом, кринки со сливками и сахарницы. Возле каждого прибора красовалась тарелочка с большим куском пирога. Мухи жужжали и ползали по проволочным сеткам, но добраться до еды не могли.

За столом все вели себя очень вежливо и передавали маме блюда с другого конца стола. Никто не разговаривал, только время от времени в ответ на мамино «спасибо» раздавалось тихое «Не стоит благодарности, мэм». Девушка принесла маме чашку кофе.

Лора нарезала для Мэри мясо на маленькие кусочки и намазала ей хлеб маслом. Мэрины чуткие пальцы прекрасно управлялись с ножом и вилкой, и она не пролила ни капли на скатерть.

Жаль только, что у девочек от волнения пропал аппетит. Обед стоил двадцать пять центов, и есть можно было сколько угодно. Еды на столе было вдоволь, но они почти ничего не съели.

Скоро все рабочие доели пирог и встали из-за стола, а девушка, которая принесла маме кофе, принялась собирать тарелки и стопками относить их на кухню. Девушка была рослая и добродушная, с широким лицом и желтыми волосами.

— Вы, наверно, едете на гомстед? — спросила она маму.

— Да, — ответила мама.

— А ваш муж на железной дороге работает?

— Да, — сказала мама. — Он вечером за нами приедет.

— Так я и думала, — сказала девушка. — Я еще подивилась, что вы в такое время года сюда приехали, когда все весной приезжают. А старшая девочка у вас слепая? Вот жалость-то. Гостиная у нас прямо за конторой. Может, вы там посидите, пока ваш муж за вами приедет?

В гостиной пол был покрыт ковром, стены оклеены обоями в цветочек, а стулья обиты темно-красным бархатом. Мама опустилась в качалку и с облегчением вздохнула: