Лора Инглз Уайлдер - У Серебряного озера

Перед поперечной занавеской устроили крохотную жилую комнату. Возле двери поместили печку, складной стол поставили у боковой стены, а мамину и Мэрину качалки — у стены напротив. Пол в хижине был земляной, и кое-где даже торчали кочки с корнями травы, но его тщательно подмели. Из открытой двери дул легкий теплый ветерок, и железнодорожная хижина получилась очень славной и уютной.

— Такого домика у нас еще не было — с половинкой крыши и без единого окошка. Но крыша у него крепкая, а когда через дверь проходит столько света и воздуха, мы и без окна обойдемся, — сказала мама.

Когда папа пришел обедать, он очень обрадовался, увидев, как хорошо всё убрано. Он легонько ущипнул за ушко Кэрри и покачал на руках Грейс. А вот подбросить ее к потолку он не смог, потому что потолок в хижине был очень низкий.

— А где же фарфоровая пастушка, Каролина? — спросил он.

— Я ее еще не распаковала. Ведь мы здесь не живем, а только на время остановились, пока ты получишь участок, — ответила мама.

Папа рассмеялся:

— У меня достаточно времени, чтобы выбрать самый лучший! Посмотри на эту огромную прерию. Здесь нет ни души, кроме железнодорожных рабочих, а они уедут отсюда еще до зимы. Вот мы и выберем себе самую лучшую землю.

После обеда мы с Мэри пойдем погулять и посмотрим на лагерь, на озеро и на всё остальное, — с этими словами Лора схватила ведро и с непокрытой головой помчалась за свежей водой для обеда.

Дул сильный ветер. На огромном небе не было ни облачка, и на всей бесконечной земле не было ничего, кроме света, мерцавшего над волнистыми зарослями трав. А ветер доносил множество поющих мужских голосов.

Рабочие команды собирались в лагерь. Загорелые простоволосые мужчины в полосатых, белых, синих и серых рубашках с засученными рукавами шли по прерии длинной, темной, извивающейся, как змея, цепью, а рядом плелись их запряженные лошади. Люди шли и пели песню.

Словно маленькая армия, они шагали по необъятной земле под огромным пустым небом и несли свою песню как знамя.

Стоя на сильном ветру, Лора смотрела и слушала до тех пор, пока хвост колонны не втянулся в толпу, окружавшую низкие бараки лагеря, а песню не заглушил рокот множества голосов. Тут она вспомнила о ведре, которое держала в руке, торопливо наполнила его водой и со всех ног побежала домой, на ходу забрызгивая босые ноги.

— Я… я смотрела, как команды возвращаются в лагерь, — задыхаясь от бега, пролепетала она. — Их так много, папа! И все поют!

— Отдышись как следует, Бочоночек! — засмеялся папа. — Здесь всего полсотни упряжек и семьдесят пять или восемьдесят человек. Это очень маленький лагерь. Ты бы поглядела на лагерь Стеббинса, что к западу отсюда. Там двести человек и упряжек намного больше.

— Чарльз, — перебила его мама.

Когда мама тихо произносила: «Чарльз», все знали, что она хочет сказать, но на этот раз папа и Лора с Кэрри удивленно подняли на нее глаза. Мама, глядя на папу, слегка покачала головой.

И тогда папа посмотрел прямо на Лору и сказал:

— Вы, девочки, держитесь подальше от лагеря. Когда гуляете, не подходите близко к тому месту, где люди работают, и непременно возвращайтесь домой до того, как они соберутся на ночь в лагерь. Среди рабочих много грубиянов, они могут ругаться нехорошими словами, и чем меньше вы будете их видеть и слышать, тем лучше. Запомни это, Лора. И ты, Кэрри, тоже.

Лицо у папы было очень серьезное.

— Хорошо, папа, — пообещала Лора, а Кэрри еле слышно прошептала:

— Да, папа.

Глаза у Кэрри сделались большие и испуганные. Она не хотела слушать нехорошие слова, хотя и не знала, что это за слова. Лора, наоборот, была не прочь хоть разок их услышать, но, разумеется, она должна поступать так, как ей велят.

Поэтому, когда девочки после обеда отправились на прогулку, они пошли не к лагерю, а в противоположную сторону — вдоль берега озера к Большому Болоту.

Озеро, мерцая на солнце, простиралось слева от них. Ветер рябил голубую воду, и маленькие серебристые волны, поднимаясь и опускаясь, лизали низкий, но сухой и твердый берег, поросший невысокой травкой. Над южным и восточным берегами поднимались холмы высотой не больше Лоры. С северо-востока тянулась длинная дуга высоких диких трав. Здесь начиналось Большое болото.

Лора, Мэри и Кэрри медленно шли к Большому Болоту по мягкой теплой травке, окаймлявшей серебристо-голубую воду, покрытую рябью. Ветер плотно прижимал к их голым ногам развевающиеся юбки и трепал Лорины волосы. Мэри и Кэрри были в капорах, крепко завязанных тесемками под подбородком, а у Лоры капор как всегда болтался за спиной. Кругом стоял неумолчный шелест миллионов стеблей травы, а на ветру резкими металлическими голосами переговаривались тысячи диких уток, гусей, цапель, журавлей и пеликанов.