Евгения Ярцева - Принцесса льда

Потом бабушки не стало, вечерние вылазки на каток прекратились. Но раздвижные коньки, которые бабушка купила с расчетом на несколько зим, все еще были впору.

На эти самые коньки и уставилась тренер, покусывая нижнюю губу и что-то обдумывая.

– Ну хорошо, пусть присоединяется, – кивнула она. – Правда, детки занимаются с начала года, так что даже не знаю, сумеет ли она догнать группу…

Но Маша догнала группу за две недели, а еще через две недели тренер позвонила маме.

– Маргарита Львовна? Добрый день. Тамара Витальевна беспокоит, тренер по фигурному катанию. Я по поводу Маши. Вы не думали о том, чтобы со следующего года отвести ее в спортивную спецшколу? У девочки очень неплохие данные.

– Машу я перевожу в английскую спецшколу, – ответила мама с упором на слове «английскую», – с сильной математикой. Это лучшая школа Москвы, – добавила она многозначительно. – И со следующего года Маша на каток ходить не будет.

– Жа-аль, – обескураженно протянула Тамара Витальевна. – Такие данные… Может быть, все-таки подумаете?

– Нет, – отрывисто сказала мама. – Спасибо.

Маша, однако, была не в курсе, что переходит в «лучшую школу Москвы», и беззаботно «ходила на коньки», жалея только, что нельзя заниматься на катке каждый день.

На первом занятии ей было велено стоять у бортика и «смотреть, что умеют ребятки». Она внимательно следила, как все делают «елочку» – отталкиваются и скользят то на одной, то на другой ноге, чуть согнутой в колене, и на льду остается рисунок в виде веточек. Когда Тамара Витальевна объявила конкурс, кто проедет «елочкой» от бортика до бортика и сделает меньше всего шагов, Маша вызвалась ехать вместе со всеми. С первого же толчка укатилась вперед с неожиданной для самой себя скоростью (лед был гладким, послушным, совсем не таким, как на щербатом дворовом катке), за несколько шагов доехала до противоположного бортика, а веточки получились длинными и ровными.

– Да-а, ребятки, – удивленно прокричала Тамара Витальевна… – посмотрите, что умеет новая девочка!

За полтора часа занятий Маша ни разу не упала, будто бы внутри у нее была спрятана волшебная точка равновесия. С первого раза почувствовала, насколько нужно наклониться, чтобы не кувыркнуться на спину, когда делаешь «саночки»: едешь в полном приседе, вытянув вперед руки. Дольше всех продержалась на льду «цапелькой»: одна нога поджата, руки в стороны. А когда Тамара Витальевна показала, как разогнаться «змейкой» и на полном ходу развернуться в обратную сторону, Маша после разворота несколько раз прокрутилась вокруг своей оси и не сразу поняла, что у нее получилось вращение, похожее на то, которое делают фигуристы по телевизору.

Больше всего ей нравились «фонарики». Коньки упруго разъезжались и съезжались, на льду оставался узор, похожий на новогоднюю гирлянду. Может быть, потому-то она и выбрала этого злополучного гнома с фонариком, когда отправилась в магазин покупать Гоше подарок на день рождения, хотя мама уверяла, что такая чепуховина годится только для трехлетки. Гном носил красный колпак и кудрявую бороду; глаза у него были мечтательными, а улыбка, честно говоря, немножко придурковатой. Склонив набок голову, он застенчиво протягивал вперед руку с фонариком, смахивавшим на мороженое-рожок, который загорался золотым светом, если сдвинуть рычажок выключателя.

На последней перемене Маша вытащила подарок из коробки под партой, протянула Гоше и неуверенно чмокнула его в щеку.

– Жених и невеста! – выкрикнул Вадик у нее над ухом.

Маша схватила учебник, чтобы треснуть Вадика по голове, тот отскочил и радостно заблеял:

– Жених и невеста, тили-тили-тесто!

Двое-трое мальчишек, которые торчали в классе, подхватили:

– Жених и невеста!

А Вадик вырвал у Гоши гнома и заверещал:

– Кому свадебный подарок! – и швырнул его мальчикам.

Гнома начали перекидывать по классу, как мяч, Гоша безуспешно пытался его перехватить, Маша надрывалась:

– Отдайте сейчас же!

Тут гном со звоном ударился об пол. Гоша кинулся к нему, поднял… Рука гнома была пуста, разбитый фонарик валялся под чьей-то партой. Маша закричала:

– Что вы наделали! – отвернулась к стенке и заплакала, а Гоша с кулаками набросился на Вадика…

Все чтение Маша просидела насупившись. Когда урок закончился, она первая сорвалась с места, живо оделась и, не дожидаясь Гоши, побежала домой.

На следующий день в школе Гоша виновато говорил:

– Ничего, Маш, он и так хороший, без фонарика…