Бьянка Турецки - Юная модница на балу у королевы

— О да, — ответила она наконец. — В самом деле потрясающая прогулка.

Пока они шли по огромному мраморному холлу, Луиза старалась рассмотреть фрески на потолке и висящие на стенах огромные полотна в золотых рамах и в то же время не отстать от Аделаиды, которая быстрым шагом пересекла большой зал и свернула в боковое крыло. В этом зале, возле этих картин Луиза почувствовала себя так, словно она шла по музею Метрополитен в Нью-Йорке. Потом вдруг мадам Аделаида извинилась, сказав, что, кажется, забыла в Малом Трианоне свои любимые шелковые перчатки. Видимо, эти перчатки были какие-то особенные, раз ей не лень было опять почти час тащиться за ними.

До начала приема Луиза решила обследовать дворец. Разве можно было хотя бы бегло не ознакомиться с ним, если уж она там оказалась? Она повернула в сторону, противоположную той, куда ушла ее компаньонка, и зашагала по широкому пустынному сводчатому коридору, с удовольствием стуча по черно-белым мраморным плиткам каблуками старомодных фиолетовых домашних туфель. По одну сторону коридора тянулась вереница грандиозных, высотой в двадцать футов, арочных окон, выходивших на террасу, откуда открывался отличный вид на парк.

Вдруг она едва не споткнулась о маленьких собачек, которые, скользя на гладком мраморе, с громким лаем и отчаянным упорством преследовали белую пушистую персидскую кошку, удиравшую от них по коридору. Луиза зажала нос. Ее начинало слегка тошнить от запаха, который стоял по всему дворцу, — смесь талька, апельсиновых цветов и собачьих экскрементов. Это был самый роскошный и в то же время самый грязный из всех дворцов, которые ей доводилось посещать.

Она заглянула в первую дверь справа, потому что кто-то по легкомыслию оставил ее приоткрытой. Дверь была такая высокая, что Луиза с трудом дотянулась до позолоченной ручки. Она начинала чувствовать себя Алисой в Стране чудес. Комната была вся в обоях с цветочным рисунком — вьющийся виноград, лилии и павлиньи перья на них перекликались с вышивкой на обивке мебели и портьерах. На каминной полке с изысканной облицовкой стоял бюст принцессы, а над ним висел портрет незнакомого Луизе мужчины с прической как у Джорджа Вашингтона, в красно-синей форме с золотыми пуговицами. С расписного потолка свешивались на длинных тяжелых золоченых цепях две хрустальные люстры. У одной стены, рядом с маленькой, едва заметной на цветных обоях дверью стоял застекленный шкафчик красного дерева, где лежали драгоценности. Если бы в этом дворце играли в прятки, Луиза запомнила бы эту дверцу на всякий случай.

Она удивилась, увидев дофину (что, по ее мнению, означало «принцесса»), которая стояла посреди этой роскошной комнаты на отполированном деревянном полу босая и в одной тоненькой шелковой комбинации персикового цвета. Она обхватила руками свое худенькое тело, а вокруг нее хлопотали по меньшей мере десять женщин, в том числе принцесса де Ламбаль, которую Луиза сразу узнала по зеленому, цвета мяты, платью, а не по круглому ангелоподобному личику, которое раньше трудно было разглядеть под ее соломенной шляпой. В отличие от дофины все остальные женщины были полностью одеты, на них были длинные платья с широкими юбками-кринолинами и прилегающими корсажами. Хотя дофина стояла в одной сорочке, ее светлые пепельные волосы были уже взбиты в башенную композицию, украшенную перьями и гребнями с искрящимися в них драгоценными камнями, а на щеках горели два ярко-красных пятна от румян. Луиза боялась, как бы не чихнуть, потому что в носу у нее щекотало от непреодолимого запаха пудры и цветочных ароматов. Одна из женщин натянула на дофину замысловатый корсет, другая туго зашнуровала его у нее на спине. Похоже, каждая помощница исполняла в этой процедуре свою особую роль. Все их движения были предельно отточенными, и действовали они так слаженно, словно изо дня в день совершали этот ритуал. Принцесса де Ламбаль держала наготове роскошное красное платье в ожидании одобрения со стороны дофины. Луиза вспомнила свой недавний странный сон, в котором старомодно одетые женщины обряжали ее в прекрасное голубое шелковое платье. Уж слишком много общего было в этих двух сценах. Может быть, тот безумный сон предвещал ей это путешествие во времени!

— Excusez-moi [46] Прошу прощения (фр.). .

Луиза вернулась к реальности, когда высокая пожилая женщина в темной бархатной накидке и черной шляпе с пером отстранила ее, не глядя, и вошла в комнату, не потрудившись закрыть за собой высокие французские двери.