Тамара Михеева - Две дороги - один путь

— Лежик, ну расскажи ещё раз! Ну, трудно тебе, да? — канючила Петька.

Они лежали с Олежкой на балконе, на надувных матрасах, укрывшись Ивановым спальником и верблюжьим одеялом. Сегодня им разрешили ночевать на балконе, тёте Кате позвонили, чтобы она Олега не теряла. Ночи были тёплые, ясные, и обсудить было что. Сначала к ним присоединился и Саня, но его мама загнала домой, сказала, что он легко простужается. Сашка недовольно заворчал, но Петьке подмигнул: всё равно, мол, приду, когда родители уснут.

— Ну, Лежище! Я уже всё забыла! Расскажи!

— Ну, чего рассказывать-то? — сонно пробормотал Олежка. — Саня позвонил, я побежал, а по пути думаю: если там взрослые, то одних ребят слушать не станут, а если Щеколда, то всё равно нужен кто-то постарше. Ну и свернул к Егору…

— И как только ты его нашёл, ты же у него ни разу не был.

— Можно подумать, что кто-то не знает дом над обрывом!

Петька поближе придвинулась к брату и спросила замирающим шёпотом:

— А старика видел?

— Видел, — пожал плечами Олежка.

— Хороший дед, чего ты его боялась…

Петька сглотнула:

— Ну, ладно… А Егор?

Тут скрипнуло окно, и на балкон, кутаясь в одеяло, выбрался Сашка. Он прошлёпал босыми ногами по деревянному полу, кинул подушку, сказал Петьке:

— Подвинься, — и улёгся рядом.

Петька опять затеребила Олежку:

— А Егор? — и сказала Саньке: — Олег про Егора рассказывает.

— Ну, он мне сразу говорит: «Поехали». Вывел из гаража мотоцикл и — рванули с бешеной скоростью, — этот момент Олежка вспоминал с явным удовольствием, — без шлемов, прямо так… Хорошо хоть «гаишники» не попались.

У меня от скорости потом ещё полчаса в ушах гудело…

— Вы так вовремя примчались, — сказал Сашка.

— Ага, — поддержала восторженно Петька, — прямо как в кино!

— А, — махнул рукой Олежка, — всё равно зря.

— Нет, не зря! — пылко заспорила Петька. — Без Егора они бы нас выпихнули оттуда, вот и всё.

— Вот именно, — поддержал её Сашка.

— Выпихнут ещё, подождите…

— Посмотрим! — сказала жизнерадостная Петька.

… Конечно, Егору заявили, что он не взрослый (чем возмутили всех Бродяг), не из этого двора и вообще неизвестно кто! Но выселение приостановилось. Акимов закрыл чердак и сказал, что соберёт собрание жильцов и напишет жалобу в домоуправление. Выброшенные из Хижины вещи Бродяги бережно сложили у Сумятиных. К этому времени Генкин отец пришёл с работы. Он погладил лысеющий затылок и вздохнул:

— Нда-а… Ситуация. Надо переговорить с Всеволодом Андреевичем. Не горюйте, хлопцы… хм!., и дивчины, что-нибудь придумаем. Собрание — это хорошо. Надо только добиться, чтобы вы тоже присутствовали на этом собрании, а не только взрослые. Тем более обиженные взрослые, — сказал он многозначительно.

Егор тоже сказал: «Не горюйте!» На этом и разошлись. Ни о каком Дне Рождения старого дома не могло быть и речи: настроение было неподходящим, да и вечерело уже. Егор сказал, что можно и потом отметить, дом такого праздника сто лет ждал, подождет еще недельку.

Теперь, лёжа на балконе, Петька слушала посапывание брата и ровное дыхание Сашки и думала, какой длинный был сегодня день. И как в нём всё перепуталось: и хорошее, и плохое. Ей подарили велосипед, о котором она так давно мечтала, но их выселили из Хижины. Да ещё День Рождения сорвался, и она так и не начала учиться играть на горне.

А такое хорошее было утро, так здорово начинался день! Но самое плохое в этом дне было всё-таки не потеря Хижины (Петька твёрдо верила, что им её вернут), нет, самое плохое — это Лёшка. Петька вздохнула. Если бы они поссорились с Лёшкой и даже бы подрались (хотя, конечно, не стал бы Лёшка теперь драться с девчонкой), то было бы проще. Когда ссоришься, легче выяснить, из-за чего ссора, и помириться, а так…

И не ссора, и не дружба, и непонятно, как наладить отношения. Петькины глаза закрывались. Яркие по-летнему звёзды стали размытыми, звуки сливались в неясный шум, похожий на шум моря.

Море и приснилось Петьке в эту ночь. Неспокойное, вечернее, с белыми гребнями волн. Петька шла по песку, за ней тянулась цепочка следов и волочился воздушный змей. Он был намокший, тяжёлый и не мог взлететь.

Собрание жильцов должно было состояться через три дня, Бродяги ходили унылые. На дверях Хижины висел новенький амбарный замок (надо же, не поскупились!). Иногда, правда, ребята проникали на чердак через люк в Генкиной квартире, но вид разгромленного дома наводил на них ещё большую тоску. Егор пытался отвлечь ребят, ходил с ними на реку, в лес. Петьку спросил: