Луиджи Бертелли - Дневник Джанни Урагани

Ох, ладно. В общем, в школе всё прошло гладко и дома тоже: мама позаботилась о том, чтобы я не столкнулся с папой.

С лестничной площадки я увидел, как внизу суетятся каменщики: они чинят дымоход в гостиной.

Ничего нового ни в школе, ни дома. Папу я так и не видел и надеюсь, когда увижу, он уже успокоится.

Ох, дорогой дневник, к несчастью, я его увидел и услышал!

Пишу карандашом, лёжа в кровати… потому что после такой трёпки сидеть невозможно!

Какое унижение! Какая обида!

Опять на меня все шишки валятся – точнее, шлепки, но почему на этот раз, я рассказать не в силах: слишком страдаю от душевных и телесных ран.

Был в школе: даже говорить не хочется, что я испытал, сидя на скамье.

Пишу стоя, потому что… так легче.

Итак, причину вчерашней трёпки следует искать в привычке Катерины совать свой нос в чужие дела. В конце концов всё оборачивается против меня, известное дело, пусть даже это какой-то давно забытый пустяк.

Вчера Катерина рылась зачем-то в шкафу и выудила мои летние брюки; пошарив в карманах, она обнаружила завёрнутые в платок обломки дамских золотых часов.

И знаете, что сделала Катерина, вместо того чтобы из элементарной деликатности оставить в покое содержимое моих карманов? Она тут же побежала к Аде, та – к маме, и они все так раскудахтались, что пришёл папа узнать, что случилось.

Тогда они все отправились ко мне требовать объяснений.

– Да ничего особенного, – сказал я, – пустяки. Даже говорить не о чем…

– Да? Золотые часы, по-твоему, пустяки?

– Да они же сломаны.

– Ещё бы! Они разбиты вдребезги.

– Вот-вот. Мы в них немножко поиграли… но это было давно!

– Хватит болтать! – оборвал меня отец. – Выкладывай, как было дело.

Пришлось мне рассказать во всех подробностях про представление, которое я давным-давно устроил для Фофо и Маринеллы: помнишь, дорогой дневник, я взял часы синьоры Ольги, раздавил их в ступке, а взамен выдал мамины? Не успел я закончить свой рассказ, как на меня градом посыпались упрёки и угрозы.

– Что‑о‑о? – кричала мама. – Теперь-то я всё поняла! Теперь всё ясно! Синьора Ольга – такая рассеянная, она даже не заметила подмены…

– Точно! Всё так и есть! – вопила Ада. – А мы-то подумали, что она клептоманка! И самое ужасное, убедили в этом её мужа! Какая неловкость!

– А ты, – опять подхватила мама, – гадкий мальчишка, почему ты нам ничего не сказал?

Так я и знал.

– Я пытался! – ответил я. – Я же начал объяснять вам, что клептомания тут ни при чём, но вы все на меня набросились, мол, негоже детям совать свой нос во взрослые дела и вмешиваться во взрослые разговоры, нам не понять, насколько это серьёзно, и тому подобное. И я послушно замолчал.

– А наш серебряный соусник, который мы видели у синьоры Ольги?

– А мои вышитые платочки?

– Это я принёс к ним в дом, просто шутки ради.

Тут папа подошёл ко мне вплотную и, тараща глаза, грозно прорычал:

– Ах, так ты думаешь, это смешная шутка? Сейчас я покажу тебе свою смешную шутку!

Я увернулся и стал бегать от него вокруг стола, пытаясь оправдаться:

– Я же не виноват, что они вбили себе в голову эту клептоманию?

– Ах ты зараза! Теперь ты за всё заплатишь!

– Но, папа, – хныкал я, – подумай сам, ведь это всё дело прошлое… Фейерверки я спрятал в дымоход, когда выходила замуж Луиза… Случай с часами был в октябре… Я понимаю, если бы ты мне всыпал сразу… Но сейчас это уже неважно, дело прошлое, папа, я и думать об этом забыл…

Но тут отец всё-таки поймал меня и грозно прорычал:

– Теперь ты запомнишь это надолго!

Что и говорить, он и правда оставил на мне неизгладимый след!

Разве это справедливо? Не удивлюсь, если в один прекрасный день меня накажут за то, что я двухлетним малышом разбил блюдце!

Сегодня справедливость наконец восторжествовала.

Было решено, что после уроков я должен пойти с мамой и Адой к синьоре Ольге, во всём признаться и попросить прощения.

Вот мы пришли к ней, и я, смущаясь и краснея, стал рассказывать про фокусы. Синьора Ольга слушала с большим интересом.

Потом сказала:

– Подумать только, вот голова садовая! Ведь я всё это время даже не замечала, что у меня чужие часы!

Она сбегала за ними и вернула их маме, которая только повторяла:

– Да что вы, что вы…