Луиджи Бертелли - Дневник Джанни Урагани

Итак, честь спасена… а также мебель и большое зеркало, потому что я разобрал баррикады и вышел из комнаты.

Да здравствует свобода!

Все эти дни я не вёл дневник, ведь мне пришлось много заниматься, чтобы догнать одноклассников. Все домашние мной довольны, и вчера папа сказал:

– Возможно, тебе всё же удастся заслужить велосипед, который ты упустил из-за выходки с Марией.

Посмотрим!

С сегодняшнего дня у меня новое испытание… Интересно, удастся ли мне заполучить этот долгожданный велосипед, который вечно ускользает прямо из-под носа.

Дома остались только я, Вирджиния и Катерина. Родители и Ада отправились на недельку к Луизе. Мама уезжала со словами, что эта поездка её подкосит: мол, она вся изведётся от страха, что я что-нибудь натворю в её отсутствие. Но я умолял её не беспокоиться и обещал быть умницей: не прогуливать школу, не задерживаться после занятий, слушаться сестру – короче говоря, я буду образцовым мальчиком.

Я призвал на помощь всех святых, чтоб они избавили меня от искушений. Катерина говорит, что главное начать, ведь не так уж трудно хорошо себя вести одну неделю: стоит только захотеть. Ей-то откуда знать, она ведь никогда не была мальчишкой. Правда, ради того, чтобы получить наконец велосипед, я, может, и смогу не бросаться камнями в уличных собак и не прогуливать школу. Что и говорить, если уже через неделю я буду гордо колесить по улицам на шикарном велосипеде марки «Ралей»! И меня будут ставить другим детям в пример… Самому не верится!

Прошли всего сутки с тех пор, как папа, мама и Ада уехали, но надо сказать, я вполне доволен собой. Правда, вчера я разбил зеркало в маминой спальне, но не нарочно. Мы с Карлуччо играли в мяч, запершись в комнате, чтобы Вирджиния не услышала. Я привязал мяч к калошам сестры – хотел проверить, будет ли он лучше прыгать, и он угодил прямо в зеркало на комоде, которое разбилось вдребезги, да ещё флакон одеколона пролился на новый ковёр.

Тогда мы решили пойти играть в сад, но тут как назло начался дождь. Пришлось укрываться на чердаке и копаться там во всяком старье.

К обеду я спустился в старой дедушкиной шинели, которую откопал на чердаке; как же хохотали Вирджиния и Катерина, глядя на меня в этом наряде, просто не описать.

Неужели я получу велосипед?

Кажется, я вёл себя вполне сносно.

Прошло два дня и две ночи с тех пор, как уехали родители, а я только и думаю о велосипеде.

Уверен, на этот раз он будет моим.

Сегодня был чудесный день: лёгкий свежий ветерок так и манил отправиться на рыбалку. Только бы не свалиться в воду, как в прошлый раз, а то не видать мне велосипеда! После школы я купил новую леску и крючки и пошёл на речку.

Сначала попадались одни водоросли, потом два бычка, которые выскользнули обратно в воду; но уже в сумерках наконец-то настоящий угорь, толстый, как крокодил.

Что делать? Разумеется, я притащил его домой, чтобы поджарить на завтрак, но шутки ради положил его пока на рояль в гостиной. После обеда Катерина зажгла там свет, сестра спустилась вниз, села за рояль и запела свой любимый романс, который начинается со слов:

И вдруг как завопит:

– А‑а-а‑а! Змея! Ах! Ох! Ой‑ой‑ой!

Ну и вопли!.. Гудок паровоза в сравнении с ними пустяк! Я бросился в гостиную, за мной примчалась Катерина; Вирджиния, запрыгнув с ногами на софу, вертелась и визжала.

– Посмотри, там что-то на рояле! – сказал я Катерине.

Катерина подошла к роялю, но тут же отпрянула и метнулась к двери:

– На помощь!

На крик сбежались все соседи, и каждый, взглянув на рояль, принимался вопить как резаный.

– Это же всего-навсего угорь, – сказал я, когда мне наскучила вся эта кутерьма.

– Что-что? – хором сказали все.

– Обычный угорь! – расхохотался я.

Женщины ужасно глупые: поднимать всех на уши из-за какого-то угря, которым сами с удовольствием полакомятся, когда он – жареный и приправленный – появится на столе.

Мне сказали, что только бессердечный мальчишка может так напугать сестру. Ну конечно, старая песенка. Если Вирджиния не может отличить угря от змеи, я-то чем виноват? Просто с сестрой не повезло.