Луиджи Бертелли - Дневник Джанни Урагани

Кое-что я уже приметил… правда, для этого нужно ещё раздобыть несколько лир…

Сегодня утром Луиза завела меня к себе в комнату, поцеловала и протянула серебряную монетку, слёзно умоляя меня не безобразничать, а то со всей этой предсвадебной кутерьмой некому за мной следить…

Я всегда говорил, что Луиза лучше всех.

Я схватил монетку и бросился на улицу.

Я купил 12 шутих со свистом, 6 римских свечей, 8 хлопушек, 4 огненных колеса и ещё разных других фейерверков, которые я запущу в саду в честь жениха и невесты.

Самому не верится, что мне это удалось. Ну а пока я спрятал всё это богатство в мамин шкаф, вот будет сюрприз!

Вот и наступил великий день!

C 19 числа я не написал в дневнике ни строчки: не до того было!

В эти дни оказалось, что и мальчишки могут быть полезны, особенно если их вежливо попросить. В доме готовилось торжество, и взрослым то и дело было что-то от меня нужно. Джаннино туда! Джаннино сюда! Джаннино тут! Джаннино там! Я едва поспевал всюду. Кому моток пряжи, кому рулон шёлка, кому образцы ткани, кто-то посылал на почту за письмами, кто-то – отправлять телеграммы… По вечерам я валился с ног от усталости, зато совесть моя была чиста, ведь я выполнял свой долг ради сестры.

И вот наконец-то сегодня свадьба, и вечером я устрою фейерверк и докажу Коллальто, который всё время посмеивается, называя меня шурином, что мальчишки тоже способны любить своих родственников и быть благодарными за подарки.

Даже тётя Беттина приехала и со всеми помирилась. Луиза, правда, рассчитывала получить от тёти в подарок бриллианты, которые той достались от покойной бабушки, но вместо этого тётушка связала ей шерстяное одеяло, жёлтое в голубую полоску. Луиза была очень раздосадована, я слышал, как она говорила Вирджинии:

– Эта противная старуха отыгралась за прошлые обиды.

Зато сестру завалили другими роскошными подарками…

Я уж не говорю о сладостях, которые подали в гостиной! Объедение! А вкуснее всего – макать вафли во взбитые сливки.

Все готовы и вот-вот отправятся в муниципалитет. Все, кроме тёти Беттины: она решила уехать домой на поезде, который отходит через полчаса. Никто не понимает, к чему такая спешка, ведь на этот раз её принимали с должным почтением. Когда мама умоляла сказать откровенно – может, кто-то случайно обидел её? – тётушка процедила сквозь зубы:

– Ну что вы, я уезжаю, потому что меня тут слишком высоко ценят. И передай Луизе, что, если она хочет уважить меня ещё сильнее, пусть вернёт шерстяное одеяло, которое я имела глупость связать своими руками.

Так она и уехала, не пожелав больше ничего объяснять.

Самое интересное, что мне одному известно, за чем на самом деле отправилась тётя, но я никому не скажу, пусть это будет сюрпризом для сестры.

Дело в том, что час назад я сказал тёте Беттине:

– Дорогая тётя, хочешь совет? Забери это безобразное шерстяное одеяло, которое ты вручила Луизе, и подари ей лучше бриллианты, на которые она уже облизывалась… Так они тебя зауважают, и у них не останется повода обзывать тебя противной старухой!

Что ж, надо признать, что на этот раз тётя Беттина повела себя очень разумно. Она последовала моему совету и помчалась домой за бриллиантами для Луизы, которая будет просто счастлива, и всё это благодаря мне.

Вот что значит настоящий брат!

Дорогой дневник, я в отчаянье. Я опять сижу взаперти, и единственное моё утешение – поведать тебе о своём горе!

Папа отругал меня последними словами, а вместо запятых вставлял такие пинки, что теперь на одной стороне я могу сидеть не дольше пяти минут… Хорошенький метод воспитания детей, которые постоянно оказываются жертвами неудач и непредвиденных обстоятельств!

Ну разве я виноват, что сегодня утром Коллальто получил телеграмму, и оказалось, что они не смогут задержаться до вечера, как было решено сначала, а должны ехать на шестичасовом поезде?

Конечно, я расстроился: я же собирался устроить вечером фейерверк в саду; но никому и в голову не приходит разбираться в причинах детского горя, будто у нас и чувств никаких нет, а стоит нам только, изливая боль, как-то задеть взрослых, как все на нас накидываются…