Гэри Шмидт - Пока нормально

Перед второй схваткой, когда мой противник пялился на меня через мат, вырабатывая в себе агрессию, Так Называемый Учитель Физкультуры подошел ко мне сзади.

– Если не будешь стараться, не получишь отметки за эту секцию, – сказал он.

Вот содержание моей второй схватки в цифрах:

Один бросок через бедро (бросили меня).

Одно удержание (удержали тоже меня).

Вторая победа (победили опять меня).

Время боя – тридцать шесть секунд, а это в четыре с половиной раза больше, чем я провел в предыдущем бою.

Так Называемый Учитель Физкультуры уставился на меня с той стороны мата. Я в ответ уставился на него. Потом он отклонился назад и сказал что-то моему следующему противнику, а тот повернулся и посмотрел на меня. Так Называемый Учитель Физкультуры снова что-то ему сказал, а потом вышел из зала. В этом было что-то жутковатое. Как будто ты Снежная Цапля и чувствуешь, что у тебя будут большие неприятности, но еще не уверен в этом, потому что не видишь, как вдоль горизонтали к тебе шагает охотник с ружьем.

Но третья схватка получилась совсем не похожей на две первые. Думаете, я вру?

Когда Так Называемый Учитель Физкультуры свистнул в свой тупой свисток, мой новый противник и я вышли на мат, и я присел, как будто решил наконец сосредоточиться, и когда мы начали кружить друг возле друга, он сказал:

– Рид хочет, чтобы я обозвал тебя «маменькин сынок».

Я чуть в горло ему не вцепился.

– Но я не буду, – быстро добавил он. – Не буду. – Мы покружили еще. – Он урод, – сказал мой противник.

– А ну-ка, начинайте уже, – крикнул Так Называемый Учитель Физкультуры.

Мы покружили еще. И когда я очутился спиной к Так Называемому Учителю Физкультуры, то сказал:

– Кружи дальше.

Так мы и сделали. И кто-то в конце мата хихикнул, потом кто-то еще, а потом мы стали кружить быстрее, и очень скоро засмеялся весь зал – весь, кроме Так Называемого Учителя Физкультуры, – а моему противнику и мне было так смешно, что мы чуть не падали, но все равно не останавливались, пока все у нас перед глазами не пошло кругом, и тогда Так Называемый Учитель Физкультуры гаркнул, чтобы мы сели, и мы сели, хотя даже на скамейке нас еще качало, до того мы накружились.

Так Называемый Учитель Физкультуры разозлился дальше некуда – ему явно хотелось заорать во весь голос, и он еле удержался от этого, когда вызывал своим сержантским голосом очередную пару.

Но знаете, что сделали эти двое?

Правильно.

Они тоже стали кружить друг возле дружки.

Они кружили, кружили и кружили.

Наверное, вы и сами можете догадаться, что сделал Так Называемый Учитель Физкультуры. Если бы это разрешалось по закону, я думаю, он вызвал бы в школу пожарную команду. Но поскольку по закону это не разрешалось, он сказал, что влепит за сегодняшний урок большой жирный кол всем до последнего и посмотрит, как нам это понравится, – да, сэр, паршивец вы этакий.

Мы все пошли переодеваться. И по дороге еще давились от хохота.

И никто в раздевалке не смотрел, когда я снял футболку.

Может, у Снежной Цапли и правда будут большие неприятности, когда планы действия наконец встретятся. Может быть. Но она все равно гордая и прекрасная. Она высоко держит голову, и у нее есть острый клюв, который она смело показывает всему миру.

Пока у нее все нормально.

В первую субботу декабря – месяца, когда Лукас должен был вернуться домой, – я поджидал Лил у библиотеки после того, как разнес заказы. Холод стоял собачий – думаете, я вру? Небо было как железное, и кофе миссис Уиндермир перестал напоминать о себе гораздо раньше, чем я вернулся в город, и даже раньше, чем я пересек открытое поле. Мимо торопливо пролетели несколько снежинок – примерно так же вели себя и прохожие, которые шагали сгорбившись, опустив головы и прижав локти к бокам. Согласитесь – в том, что я ждал ее снаружи, было, можно сказать, что-то благородное. Но я еще толком не говорил с ней с самого Дня благодарения и просто хотел убедиться, что у нее в голове не застряло мое тупое «много ты понимаешь», как у меня самого в голове застряло тупое… в общем, то, что сказал мне тогда директор Питти.

Она появилась на улице с кучей книжек в руках и протопала по шести ступенькам наверх к тому месту, где я ждал, и я сказал «привет», и она сказала «привет», но так, как будто на самом деле сказала не «привет», а что-то вроде «ты такой урод, что я желаю тебе провалиться к чертовой бабушке», и я понял, что ничего она не забыла.