Леонид Моргун - Грис-космоплаватель

– Роллен-Лайн?

– Вот именно, туда мы сможем долететь?

– Конечно, – без колебаний согласился Супербот.

Снаружи послышались гулкие шаги, затем гулкий удар чего-то металлического потряс корабль.

– Там кто-то есть! – закричали снаружи. – Выходи, бродяга Вергойн, пока мы тебя не поджарили!

– Курс – замок Роллен-Лайн! – скомандовал Грис. – Полный вперед! – и с силой надавил на тумблер. Тот звучно щелкнул.

В ту же секунду по Суперботу-16 пробежала крупная дрожь, затем в кабине подскочило давление: у мальчика заложило уши. Потом послышался гул двигателей, постепенно перешедший в истошный рев. На мальчика накатилась чудовищная тяжесть, обволокла его и вдавила глубоко в кресло. На глаза его опустилась красная пелена, и он надолго потерял сознание.

Очнулся он оттого, что услышал разговор. Двое беседовали в кабине негромкими старческими голосами, временами делая долгие паузы, видимо, для того, чтобы пожевать губами или потрясти головой.

– А чем, ты думаешь, они берут? – спросил один. – Грубостью и наглостью. Вот. ВСЕ. Больше ничем. Причем существование собственного творца-создателя они высокомерно отрицают. Они, видишь ли, явились на свет в результате очередного витка эволюции. Венцы они, дескать, творения природы, не больше и не меньше. Когда же мы, следуя той же самой логике отвергаем мысль о создавшем нас демиурге и ищем подлинных доказательств очередного витка эволюционной спирали, приведшего к нашему появлению на свет, они обвиняют нас в идеализме, механицизме, бихевиоризме и прочих «измах», в том числе и в киберкретинизме, хотя уж если и говорить о расстройстве интеллектуальных функций, то эта болезнь более свойственная им, нежели нам.

– Истинно, – скрипуче подтвердил второй голос. – Вот, помнится, один балбес задает режим работы вспомогательных двигателей и ставит запятую не после первой, а после второй цифры, то есть, сразу же в семнадцать раз повышает подачу топлива на форсунки. Ну, я ему раз, значит, намекнул: показал диаграмму перспективной работы реактора, который, естественно, от такой нагрузки должен будет неминуемо взорваться. А он – хоть бы хны. Я ему во второй раз намекнул: показал на экране, что при таком расходе топлива его хватит лишь на четыре часа вместо расчетных четырехсот. И снова тот не обратил на это внимания. Тогда я ему в третий раз показал, что в результате его раскладки неминуемо повысится уровень радиации, которая загубит и его самого и весь экипаж. Что же вы думаете? Вновь – ноль внимания!

– Безобразие! – возмутился первый голос.

– А что же было дальше? – поинтересовался Грис.

– Как – что? – удивился второй. – Случайно сработал аварийный датчик и отключил питание. А то бы…

– Так кто же из вас больший дурак? – осведомился Грис. – Тот, кто ошибся, или тот, кто ошибку увидел и нарочно дело чуть до аварии не довел?

После этого голоса ненадолго замолкли, так что Грис получил возможность отстегнуть ремни, выглянуть из своего кресла и оглядеться. Внутри кабина казалась в точности такой же, какой и была до старта. В ней царил мягкий полумрак, разгоняемый лишь двумя тусклыми плафонами под потолком и несколькими слабо светящимися экранами, на которых виднелся лишь однообразный космический пейзаж: абсолютная тьма с редкой россыпью искрящихся звезд, среди которых лишь одна или две отличались цветом и размерами. Равномерно горели, порой помаргивая, многочисленные разноцветные лампочки пульта, на циферблатах подрагивали стрелки, большая часть которых приближалась к нулю.

– Поразительная беспечность! – осуждающе сказал второй голос. – Загнал корабль невесть куда, а сам преспокойно улегся спать, и сам же потом обзывается!

– Чего же вы хотите от этого жалкого белкового?! – подхватил первый.

– Кто здесь? – спросил Грис.

– Что значит – кто? Если под этим ты подразумеваешь кого-либо из белковых, то их здесь ни одной особи, кроме тебя, – сказавший это голос снова стал густым и раскатистым, как до отлета. – Если же ты и о неодушевленном существе так вопрошаешь, то кроме тебя здесь присутствует еще и Супербот-16.

– А с кем ты сейчас говорил?

– С собственным кибернавигатором, – заявил электронный мозг.

– А почему на разные голоса?

– Что за бестолковая особь?! – поразился мозг. – Раз уж я предоставил своему навигатору индивидуальность, я дал ему и голос, чтобы отличать его от своего. А значит приходится разделять синтезатор тембра на два регистра. Конечно, в обычное время я этого не делаю, но твое задание оказалось невозможным выполнить, не посоветовавшись с каким-нибудь достаточно умным и компетентным существом, хотя бы с самим собой.