Леонид Моргун - Грис-космоплаватель

Вскоре в коридоре послышался грохот могучих шагов, лязг металла и невнятный рык. Ответом ему послужил резкий трубный звук.

– Впусти его, Трумбо! – распорядился Вергойн.

Двери его кабинета разошлись в стороны и вновь сомкнулись, пропустив ящера высотой в два человеческих роста. Одет он был в пышную зеленоватого цвета хламиду с золотым шитьем, массивную шею обвивал кокетливый лиловый бант, увесистый, подвижно гуляющий из стороны в сторону хвост был облачен в специальный чехол, прошитый никелированными заклепками. В ноздри ящера, внешне смахивающего на древнего динозавра, как его изображают в учебниках биологии, были вставлены два прибора, чем-то похожих на курительные трубки. Сходство усугублялось тем, что оба прибора, покачиваясь, испускали струи дыма, один – алого, другой – черного цвета.

– Рад! Рад! Рад! – закричал Тэрн-Транэр, хриплым басом.

При его появлении из пола выросло просторное ложе, на которое ящер залез с ногами, приняв довольно замысловатую и легкомысленную позу.

– С тобой нам явно сопутствует удача за удачей! – продолжал ящер. – Клянусь гребнем Отца Пожирающего, если бы в тот день, три месяца назад я вышел бы в рейс с тобой, царевна Рада давно уже была бы в наших руках.

– Не будем вспоминать о том, чего не было, – уклончиво ответил Вергойн. – Фарарийский гриб – неплохая добыча. Одни лишь ткани позволят нам погасить задолженность за горючее и выплатить проценты за кредит.

– Кредит… Хм… кредит… Не понимаю! – буркнул Тэрн-Транэр и развел передние лапы. Задними он смешивал коктейли из разноцветных жидкостей, которые подвез ему самобегающий стол, а хвостом помешивал в обширной чаше и добавлял туда специи, поглядывая на индикаторную бумагу. – При чем тут кредит, когда обладая тем, э-э-э… что есть у тебя – ты можешь вообще никому не платить долгов. – Он отхлебнул из чаши и, прополоскав глотку, сплюнул на пол дымящуюся жидкость.

– Ну-ну, осторожнее! – прикрикнул Вергойн, отодвигаясь. – Твое пойло прожжет насквозь весь звездолет.

– Слабовато, – разочарованно констатировал Тэрн-Транэр. – Плавиковую кислоту тебе подсунули явно бракованную.

– Для заливки в бозонаторы годится и такая, – заявил Вергойн.

– Вот видишь, в первую очередь ты думаешь о своих машинах, а в последнюю – о друзьях, – ящер сокрушенно покачал головой. – Ох уж мне эти теплокровные млекопитающие! До чего же они влюблены в самих себя, до чего же уверены в своем праве судить обо всем и быть мерою всех вещей. Воистину, венцы творения Матери-Природы! Все же прочие – порождения Пожирающего Отца-Хаоса!

– Ты же прекрасно знаешь, что я так не считаю! – посуровел Вергойн.

– О да! – ящер усиленно замахал конечностями, разгоняя облака багрового дыма, который клубами валил из обоих трубок. – Ты наш единственный Брат По Крови! Заступник униженных! Утешитель Страждущих! Добрый и великодушный! Бесстрашный и милосердный!

Грис был свидетелем всей этой сцены. Судя по всему, ни ящер, ни командор его не замечали. Пшук мирно лежал рядом, лишь при последних словах ящера он пренебрежительно фыркнул.

«Тебе не нравится этот дракон?» – мысленно спросил Грис.

«Я вообще не люблю лгунов», – заявил мешок.

«Ты думаешь, он врет?»

«Еще бы! Более того, он замышляет нечто отвратительное».

«Но тогда мы должны предупредить командора».

«Зачем? – удивился Пшук. – Пусть себе грызутся. Тебе-то до них какое дело?»

Отмахнувшись от этих рассуждений, Грис закричал, сначала негромко, затем во весь голос, но, ничего не слыша, два командора продолжали свою неторопливую задушевную беседу. Угнетаемый самыми недобрыми подозрениями, Грис приник к невидимой границе, отделяющей его от помещения, стараясь не пропустить ни единого слова из беседы, которая с каждой минутой приобретала все более и более крутой оборот.

– Надо будет сегодня же послать депешу фарарийцам, чтобы приехали и выкупили своих родственников, – сказал Тэрн-Транэр, отправляя в пасть горсть голубоватых кристаллов и аппетитно ими похрустывая. – А тех, которые приедут к нам с выкупом – мы тоже захватим и продадим тому же Крембу. Тогда мы хоть немного окупим нашу неудачу с царевной.

– Что еще за странные шутки? – в голосе Вергойна зазвенел металл. – Разве тебе мало добра, которое мы отняли у фарарийцев? Почему ты хочешь лишить их свободы?