Наталья Евдокимова - Лето пахнет солью (сборник)

Проснулись мы к полудню. Сашка вся была перемазана красками. Мы все смотрели друг на друга, как будто не понимали, что это на нас нашло ночью.

Пока Сашка отмывалась, мы с Федькой готовили завтрак. Федька был спокойный – он уже успел прореветься с утра над тем, «где мое ведерко», которое оказалось там же, где Федька его оставил вчера. Сашка пришла на все готовое, радостно потирая руки.

– Недосолена, наверное? – оптимистично спросила она, показывая на яичницу.

Мы с Федькой пожали плечами.

Удивительная вещь – завтрак в Крыму. Этот завтрак отличается от любого другого. Чай на вкус совсем морской – не соленый, нет, просто с привкусом бриза. Тандырная лепешка с сыром, кусковой сахар, стол во дворе, оставшийся со вчерашнего дня виноград…

– Точно недосолена, – сказала Сашка, хотя выглядела явно довольной.

Мы сняли высохшие купальники, плед и полотенца. Было жарко, но можно было не лезть под солнце, а посидеть под навесом. Море ждало нас. Сашка напялила «илюшину» футболку, я обмоталась в сине-зеленое парео.

Когда мы вышли, я предложила:

– Пойдемте, что ли, посмотрим на Сашкино творчество…

Сашка как-то замялась. Федька подозрительно прыскал.

– Я–то видел, – сказал он. И притворно добавил: – Вообще круто получилось, просто лучше не придумаешь!

Сашка замахнулась на него, но Федька вовремя отскочил.

– Я не пойду, – торопливо отказалась Сашка. – Сложно смотреть на свое творчество. Психологически. Cразу начинает казаться, что там всё неправильно. Что оно на самом деле – шедевр, а посмотришь, и думаешь, что не очень уж шедевр, а если не смотреть…

Я снисходительно сказала:

– Тогда идите, я вас догоню.

Сашка попыталась меня отговорить:

– Да чего там смотреть…

Но я только ответила:

– Идите уж, – и махнула рукой.

Сашка шла, но все время оборачивалась на меня. Федька был уже далеко и постукивал своим ведерком по заборинам.

Я застыла перед разукрашенной Сашкой калиткой. И смотрела на нее долго и внимательно. А с калитки на меня взирала смешная анимешная мордаха с «илюшиной» футболки. Над мордахой плыли облака, светило солнце, и было ей, мордахе, в общем-то, неплохо. Вокруг человечка летали ноты, и он млел – то ли от жары, то ли от близости моря…

Сашка издалека стала оправдываться:

– Я просто научилась его уже рисовать! А придумывать некогда было!

Но я подбежала, обхватила ее за плечи и сказала на ухо:

– Круто получилось.

А потом потрепала по голове. Сашка засияла, и мы, взявшись за руки, побежали вслед за Федькой. Почему-то казалось, что сегодня праздник. И, пока Сашка на радостях скупала персики и нектарины, я позвонила домой. Немного поговорила с мамой и папой, а потом попросила:

– Мам, дай им трубку. Пусть в нее погудят.

И мои брат с сестрой деловито погудели.

Так же, по-младенчески весело, гудят поезда, которые везут людей поближе к теплым морям, вплотную к теплым морям, а рельсы уходят прямо в воду и тянутся до горизонта.

На берегу Сашка сбегала, купила всем кукурузу и заявила:

– Вот если бы один день совсем ничего не тратить и купить палатку! Уйти в дикие места, к дикой воде! А то что это мы как тепличные?

Я представила, как это было бы здорово – пойти в поход, вдыхать Крым большими порциями, заряжаться можжевеловым запахом…

– Одним девчонкам это сложно будет. Мы даже палатку не поставим.

– А как же я? – возмутился Федька и водрузил ведерко себе на голову.

– Да, конечно, – исправилась я. – У нас же есть ты.

Федька в ответ на это поскакал на одной ноге к морю, стараясь не уронить ведерко. А к нам подсел все тот же вчерашний парень. Я еще раз отметила, что он вполне симпатичный, но мы глянули на него недовольно. Сашка все еще была в футболке, и он, показав на рисунок, подмигнул:

– Видел, да… Мы там комнату снимаем.

Сашка покраснела и стала смотреть по сторонам.

– Хозяева очень интересовались… – сказал парень будто бы невзначай. – Но если ты согласишься со мной прогуляться вечером, – он смотрел на Сашку, – то я буду молчать, как морская звезда в глубине морей.

Сашка закусила нижнюю губу и думала. Посмотрела на меня. Я помотала головой – дело твое, как знаешь… И Сашка резко ответила:

– Мы же сказали, что с нами нельзя. У меня Юра, а у Тин – Игнатовась.

Парень уходил вдаль, и всё повторялось – точно так же, как и вчера. Сашка тихо спросила у меня:

– Это ведь все равно, что отказаться лезть за персиками ночью, правда?

Я положила голову ей на плечо, и мы просто сидели.