Жаклин Уилсон: Девчонки и прогулки допоздна

– Нет-нет, не смей!

– Хватит его дразнить, Элли, – вздыхает Анна. Она роется в сумочке. – У тебя остались карманные деньги?

– Ни пенни. К тому же я еще задолжала Марте – в прошлое воскресенье мы были в бассейне и она за меня заплатила.

– Мне ты тоже должна за колготки из «Суок шоп».

– О боже. Караул, меня посадят в долговую тюрьму!

– Не могла бы ты быть поэкономнее? – Анна расстегивает кошелек.

– Я стараюсь, но папа такой вредный. Магде дают в два раза больше карманных денег, чем мне.

– Не начинай, Элли.

– Но это несправедливо.

– Жизнь вообще штука несправедливая.

Это точно. Как только мне стукнет четырнадцать, я в ту же секунду найду работу – хоть какую-нибудь – и буду наравне с Магдой и Надин. Ну не совсем наравне, но все-таки.

– Держи. – Анна протягивает мне пятерку.

Я чувствую себя неловко. Ведь у Анны тоже нет работы. С тех пор как Цыпа пошел в школу, она ищет место, но пока безрезультатно. Ей тоже приходится клянчить деньги у папы. Брак – такая штука… Ни за что на свете не выйду замуж. На самом деле я вообще далеко не уверена, что мальчишки меня интересуют.

Вот Магда просто помешана на парнях. Надин в этом отношении менее задвинутая, хотя в прошлом году она гуляла с этим негодяем Лиамом, который просто ноги об нее вытирал. Тогда у меня тоже был бойфренд. Вернее, приятель. Конечно, не парень моей мечты, но он явно на меня запал. Строчил любовные письма и не мог дождаться встречи. Клялся в вечной любви. Но потом письма перестали приходить. Оказалось, он встретил другую девчонку и в вечной любви теперь клялся ей. Впрочем, мне это до лампочки. Пусть делает что хочет. Мне он не нужен. Мне вообще не нужен бойфренд. Правда.

Ну так вот, прилетаю я к Надин и застаю ее в самый разгар спора с матерью. Мама Надин сердится, потому что та не хочет ходить с ней и своей младшей сестрой Наташей на уроки танцев в стиле кантри. Эти занятия посещает куча мамаш с дочерьми – полный отстой. Мама Надин зациклена на танцах в стиле кантри. Она сшила себе джинсовую юбку и такую же жилетку и с ними носит белые ковбойские сапоги с бахромой. Наташа обожает свой ковбойский костюм. Ей тоже нравятся танцы в стиле кантри, и она уже звезда класса. Мама Надин купила джинсовой ткани с запасом, и ее хватило бы на еще один ковбойский наряд – для Надин. Она охотно разорилась бы и на еще одну пару белых ковбойских сапог. Но Надин лучше умрет, чем нацепит джинсовый костюм и белые ковбойские сапоги и пойдет на уроки танцев – особенно в компании своей мамаши и противной младшей сестры.

– Иногда ты нам как неродная, – говорит мама Надин.

– Иногда у меня большое желание быть вам неродной, – парирует Надин. – Я еду с Элли во «Флауэрфилдс».

– «Флауэрфилдс»! Что с тобой? Не далее чем в эту субботу ты устроила целую сцену из-за того, что я хотела взять тебя и Наташу за покупками во «Флауэрфилдс». Что ты тогда сказала? Что терпеть не можешь магазины, особенно торговый центр «Флауэрфилдс».

Надин закатила подведенные черным карандашом глаза.

Мама Надин тяжко вздохнула:

– Элли, ты тоже дерзишь матери?

– У меня другая ситуация, – выворачиваюсь я. – Анна – моя мачеха, мы почти ровесницы. Мы с ней скорее как сестры. Я не воспринимаю ее как маму.

– Лучше уж быть сиротой, – жалуется Надин, когда мы с ней наконец выбираемся на улицу. – С мамой просто невозможно. А от Наташи вообще недолго свихнуться. Представляешь, мне еще четыре или пять лет мучиться, и только потом я вздохну свободно. Ну как все это выдержать? – Она драматично сжимает пальцы в кулак и вдруг вскрикивает: – О, черт, ноготь!

Следующие пять минут Надин оплакивает сломанный ноготь. В конце концов мне удается ее отвлечь разговорами о том, как здорово мы заживем, когда нам стукнет по восемнадцать и кончится наш срок заточения в родительском доме. Мы обе поступим в художественное училище: я – на отделение графики, а Надин – на отделение моды. У нас будет собственная маленькая квартирка. Мы будем вставать когда захотим, есть когда захотим и ходить туда, куда захотим, а каждую субботу устраивать вечеринки.

В автобусе мы продолжаем строить планы и обсуждать, как обставим нашу квартирку, пока у входа во «Флауэрфилдс» не замечаем Магду. Ее вид возвращает нас к реальности. В розовом кружевном топике, через который все просвечивает, Магда выглядит сногсшибательно. Сердце у меня сжимается от зависти. Мне бы Магдину уверенность в себе.

– У тебя новый топ!

– И новые брюки. – Надин придирчиво осматривает нижнюю часть ее туалета. Она заходит Магде за спину и тянет за пояс: – Ух ты! «DKNY»! Где взяла?