Виктор Московкин - Как жизнь, Семен?

— Ладно тогда, — сдался наконец Вадим. — Лески оставим и уйдем. Пускай ловятся.

Сам-то он был одет в теплый полушубок и новые валенки с шерстяными носками. Захочешь озябнуть — и то ничего не получится. У Вадима только щеки краснели на морозе.

Дома они опять забрались на печку. Санька отрезал кусок пирога со сладкой начинкой; круглые камешки у него хранились с лета — их взял. Стали они играть в пять камешков. Пока Санька подкидывает камешки и ловит, Вадим пирог ест. После Вадим играет, Санька ест пирог. Никто не в обиде.

Только вдруг слышат — кричит кто-то на улице. Ребята понять ничего не успели — распахнулась дверь, и на пороге показалась Санькина мать. Она держала в одной руке петуха, а в другой у нее спутанная леска. У петуха клюв разинут, крылья опущены и глаза выпученные.

— Ваше дело? — спросила Санькина мать, показывая им поймавшегося петуха. — Ваше дело, я спрашиваю?

— Нет, не наше, — отозвался Вадим. — Мы петуха не ловили, мы ворон ловили.

Сам боком, боком с печки и — в дверь. Пускай, дескать, Санька выкручивается, как знает. А Саньке чего выкручиваться: ясное дело, глупый петух. Был бы умный, не стал бы хлеб с крючком клевать.

Все же Санька предусмотрительно отполз назад и спрятался за отцовские валенки, которые сушить поставил после того, как пришли с улицы.

Мать опомниться не может от горя, смотрит на петуха и причитает жалостливо:

— Да что же это, люди добрые! Какого петуха басурмане загубили! Чтоб в доме ноги Вадимовой не было! Ты тоже никуда не пойдешь. Теперь возьмусь я за вас…

И подарочек-то бабушкин: специально за петухом в Воронежскую область ездила! Голосистого выбрала. Как утречко — и поет, и поет сердечный. Необычный был петушок, редкий.

Но когда вечером ели жаркое из петуха, Санька решил, что мясо у него самое обыкновенное.

Несколько дней не показывался Вадим у Саньки. За это время в природе столько изменений произошло!.. На крышах повисли мутные сосульки. Днем они подтаивали и падали, раскалываясь на мелкие холодные кусочки. У завалинок появились полоски серой земли. Надвигалась теплая весна.

Вышел Санька как-то на улицу, а у старой березы стоит Вадим. Стоит долго, разглядывает что-то под ногами. Хотел Санька подкрасться к нему незаметно и напугать, но Вадим услышал шаги.

— А! Это ты, — не удивившись, сказал он. — Отпустили тебя гулять, да? Мать больше не сердится?.. А я вот болел немного и к тебе не ходил. Думаю, когда поправлюсь, схожу. Сегодня хотел… Не успел еще.

— И чего ты, Вадим, все врешь! — возмутился Санька. — Совсем ты и не болел. Когда болеют, тогда лежат. А ты каждый день у этой березы стоишь. Я из окна все видел. Я раз даже стучал тебе, а ты не слышал. Не болел ты вовсе. И не зашел.

Вадим покраснел. Все эти дни он бегал от Санькиной матери, едва завидев ее. Но признаться в том не было никаких сил.

— У меня такая болезнь, когда не лежат… у меня мигрень… Вот! Как у Серафима Павлыча, бухгалтера. Когда у него мигрень, он на работу не ходит. Особенная болезнь!

— Пусть особенная, — согласился Санька. — А чего ты здесь все смотришь?

— Траву. Вчера еще не было, а сегодня есть. Это прошлогодняя трава, скоро будет нынешняя. Зеленая будет.

Присели оба на корточки и стали рассматривать серые стебли прошлогодней травы.

Они сразу и не заметили, как показались детдомовцы, которые шли из школы. Сзади всех плелся мальчишка с обтрепанным портфелем, висевшим у него на веревочке через плечо.

— Конструктор! Структор! Уктор — задразнился Санька, притопывая и раскачиваясь.

Мальчишка рассеянно посмотрел на Саньку.

— Андрейка-конструктор! — снова крикнул Санька.

В ответ Андрейка погрозил кулаком. Звали его конструктором потому, что он любил делать всякие игрушки.

— А мы траву нашли, ага! — сказал ему Санька и тоже показал кулак.

— Врете, наверно, — усомнился Андрейка, деловито направляясь по глубокому снегу к березе. Остановились и другие детдомовцы. Они были дружные ребята и ходили всегда вместе.

Санька указал на траву, сказал гордо:

— Она скоро зазеленеет.

— Откуда зазеленеет! — возразил Андрейка. — Когда снег сойдет, тогда зазеленеет. Зачем говоришь, если не знаешь.

Санька приумолк, но тут вмешался Вадим.

— Вовсе не обязательно, — сказал он. — У нас в прошлом году за сараем лежал снег, а везде трава зеленая была.

— Ага! — обрадовался Санька. — Выкусил?

Андрейка потоптался на месте, затем взглянул рассеянно на своих детдомовцев и сказал: