Йозеф Томан - Дон Жуан, Жизнь и смерть дона Мигеля из Маньяры

В эту минуту к нему приблизилась женщина, непохожая на других. Разглядывая незнакомого гостя, поклонилась:

- Я - Руфина.

- Мигель, граф Маньяра, - представляет друга Альфонсо.

Мигель с удивлением смотрит на эту даму. Рослая, великолепно сложенная, лет под сорок - странная женщина, одетая с изощренным вкусом.

- Великая честь для моего дома, ваша милость, - говорит дама приятным голосом. - Простите, если мои девушки надоедали вам. Позвольте мне на минутку присесть с вами? Глупые девчонки, им хочется заслужить хоть несколько крох вашего богатства.

Мигель изумлен. Эта женщина, владелица лупанария, - несомненно, продажная, как и остальные, - разговаривает с ним как дама! У нее белое, чистое лицо, словно его не оскверняли тысячи раз липкие поцелуи развратных богачей! От нее веет материнской ласковостью, спокойствием и надежностью.

- Нехорошо, когда человек так безгранично богат, как ваша милость, продолжает Руфина.

- Почему? - недоумевает Мигель.

- Слишком легко все достается. Тот, к ногам которого склоняется все, стоит лишь ему появиться, не знает радости достижения. Не успеет он протянуть руку - и плод сам падает ему на ладонь. А такие плоды не очень вкусны.

- Что же делать богатому и знатному?

- Не знаю, - улыбается Руфина. - Быть может, возжаждать цели, которой не купишь на золото, не достанешь руками. Не знаю, дон Мигель.

Он задумался.

А Николас уже заметил около себя неприметного человека:

- Поди сюда, братец! Не сиди там так одиноко!

- Осторожнее, - шепчет Николасу одна из девушек. - Может быть, это шпион. Его здесь никто не знает.

- Никто не знает? - орет Николас. - Ну и что? Вот мы и узнаем! Давай-ка лапу, подсаживайся ко мне да выкладывай, кто ты таков?!

Человек подсел к нему, скрипучим голосом объявил:

- Коста.

Николас захохотал во все горло:

- Слыхали, дамы мои? Коста - и все! Все этим сказано! Вот и познакомились, ха-ха-ха! Нет у него ни имени, ни второго имени - ничего! Просто - Коста!

- Я фельдшер, сеньор, - говорит Коста, не спуская глаз с Мигеля. - Могу вправить сустав и вылечить пищеварение. Исцеляю от всех болезней.

- А сколько это приносит, если считать на кувшины вина? - грохочет Николас.

- Вином ли единым жив человек? - спорит Коста.

- Неужели же нет? - ужасается Николас. - Разве лягушатник какой на нем не продержится, а мы, севильцы, уже давно поняли, что первым великим деянием господа было, когда он посадил виноградную лозу. Ну-ка, возрази на это, Коста!

Коста ответил тихо, дуэлянты в углу закончили поединок и пьют теперь за вечную дружбу.

Гитары гремят, девушки щебечут, красные портьеры пропускают парочки в кельи любви, роскошный вертеп горит смоляным факелом, взрывы страстей заливает виноградная кровь земли, поддавая горючего в пламя.

Руфина наблюдает за Мигелем, в темных глазах которого все чаще вспыхивают огоньки.

- Есть люди со строгими правилами жизни, - медленно произносит она. Но подумайте сами, граф, ведь смех и радость - тоже часть жизни. Если в мужчине напряглось желание, лучше предвосхитить страшный взрыв, разрядив его маленьким удовольствием, - вы не находите?

- А если нельзя? - возражает Мигель.

- Не понимаю почему?

- Если этот мужчина должен стать священником?

Женщина улыбнулась, огляделась осторожно и, убедившись, что их никто не подслушивает, тихо сказала:

- Разве нынче священник или монах отказываются от радостей жизни из верности уставу? Это всего лишь вопрос денег. Разве я не поставляю ежедневно моих лучших девушек вельможам церкви? Взгляните на ту красавицу, что беседует с маркизом Игнасио. Ее зовут Эмеренсиа. Каждую неделю за ней приезжает закрытая коляска его преосвященства дона Викторио де Лареда.

- Что вы сказали?! - Мигель вскочил, как ужаленный. - Архиепископ?..

- Тише, ваша милость, - напоминает женщина. - Это так. Конечно, по внешности все выглядит несколько иначе. Эмеренсиа еженедельно отвозит его преосвященству корзину прекрасных цветов из моего сада, понимаете? А если она там задержится на часок-другой, то какая в том беда?

Мигель смотрит на Руфину, вытаращив глаза, - он не в силах поверить ей.

- Как?.. Дон Викторио - и девка из публичного дома...

- Это минутная прихоть, я знаю. Ведь у его преосвященства есть любовница, которой он купил дворец за стенами города. Ну, что ж - иногда ведь и ему хочется перемен. Это так человечно, не правда ли? Впрочем, мне кажется, Эмеренсиа уже не доставляет ему такого удовольствия, как месяц назад. Придется поискать другую красавицу. Дело есть дело, и это для меня не хуже всякого другого. Требования мои не чрезмерны, я живу скромно и неприхотливо...