Магнус Флорин - Сад

Линней присматривается и поначалу подозревает, что Шёберг лжет насчет места находки и на самом деле растение привезено из Японии, из Перу, с мыса Доброй Надежды или из иных отдаленных краев.

Шёберг упорно твердит, что собственноручно выкопал его в своих родных местах.

— Я нашел его на Сёдра-Госшер.

Линней по-прежнему подозревает, что Шёберг лжет. Что он приклеил к растению чужое соцветие, желая испытать учителя.

Однако, когда Линней берется за препаровальный нож, оказывается, что ничего такого и в помине нет. Растение не фальшивка. Впрочем, после непродолжительного изучения Линней делает однозначный вывод: это обыкновенная Linaria , хотя и нетипичного облика. Собственно говоря, достаточно понюхать.

— Обыкновенная льнянка. Помогает от геморроя.

Волокнистый, ползучий корень, круглый стебель примерно в фут высотой и бесчерешковые ланцетные листья соответствуют Linaria , равно как вкус и характерный запах. С другой стороны, Линней признаёт, что плотная верхушечная кисть цветков по ряду признаков демонстрирует явные отличия, но — так он веско заявляет Шёбергу — это надлежит расценивать как шутку природы, и только.

— На месте находки вряд ли обнаружатся другие экземпляры, и новое поколение невозможно.

— Кристаллы, — говорит Линней студентам, — это камни, столь разительно отличные по своим свойствам от других камней, что доселе никому еще не удалось до конца выяснить, как они соотносятся. Потому-то мне было весьма и весьма затруднительно назначить им надлежащее место в Системе, ведь пришлось бы или свести благороднейшие металлы в один порядок с самыми заурядными, или распределить их по всей Системе, а стало быть, расчленить природу.

Я проделал в этом плане скрупулезные наблюдения, стремясь обосновать свое суждение такими опытами, какие можно принять без возражений. Я совершенно уверен, кристаллы должно отнести к Salia , хотя обыкновенно говорят, что относить их туда нельзя, поскольку и вкусом они не похожи на разного рода соли, и не поддаются той кристаллизации, что свойственна солям. Все одобряли мою Систему, пока не добрались до кристаллов. Тут все в один голос объявили, что я ошибся, сбился с толку. Но если опираться на наблюдения, все ясно.

Яркое солнце. Полдень, начало июля. Линней лежит в постели, с мигренью. Виной тому не терновая наливка, не крепкий холодный ветер, а тяжкое разочарование.

От Руландера приходит посылка. Кошениль из Суринама. Ученик заботливо поселил насекомых на опунции, посаженной в горшок, и так отправил Линнею. Но тот на экскурсии со студентами. Посылку принимает садовник, не ведая, что речь идет о долгожданных насекомых. Поэтому он очищает растение от грязи и нечисти, то бишь от множества насекомых, красных самцов и белых самочек, давит их пальцами, с возгласом отвращения выкидывает в сад, а растение сажает в новый горшок.

Вечером Линней в саду, ищет выброшенных кошенилей.

Садовник стоит рядом, с фонарем, освещает землю. Кругом копошатся свиристели, досыта накле~ вавшиеся суринамской тли.

Линней рухает на постель, едва услышав радостное сообщение садовника:

— Руландер прислал диковинную колючку. Только вот паразитов на ней была чертова уйма — жуткая мерзость, тьфу!

Дни идут за днями. Раннее утро, Линней на берегу Севьяон. Он в ночной рубахе и в ермолке, сшитой из шести клинышков красного бархата. Тишь, ветра нет. Река течет неторопливо, поверхность ее сплошь затянута тоненькой светло-желтой пленкой цветочной пыльцы. Он спускается к самой воде, садится на корточки, осторожно кладет на воду ладонь. Пыльца не пристает к коже, как бы разбегается в стороны, сбиваясь облачками.

Линней встает, сбрасывает одежду, заходит в реку. Ложится на бок вровень с поверхностью, медленно стрижет ногами и попеременно загребает руками, сложив ладони ковшиком. Плывет. Держит голову над водой и видит, как желтая пыльца расходится от него во все стороны. Он в центре темного круга, среди светлого поля пыльцы. Темный круг движется вместе с ним, когда он тихонько плывет против течения туда, где Лаггаон и Фунбуон сливаются, образуя Севьяон.

Там он вылезает из воды, поеживаясь от утренней прохлады, и идет по берегу обратно, к тому месту, где оставил одежду. Много позже, дома, вечером перед сном, он замечает, что желтая сухая пыльца облепила волоски на теле. Когда он проводит ладонью по плечам и ляжкам, вокруг столбом стоит светлая, тонкая пыль.