Мюриэл Спарк - Жемчужная Тень

Он явился к ней без предупреждения. Дверь открыл высокий полный молодой человек, расплывшийся в восторженной улыбке, когда Бен назвался и сказал, что хочет видеть свою жену.

— Дора на кухне.

В доме уже и не пахло отцом. По дороге на кухню Бен заглянул в дверь столовой. Там были новые обои, новый ковер. Дора была на кухне и с несчастным видом взбивала омлет. Кухонный стол был накрыт для еды, а для какой еды — ленча или завтрака — трудно сказать. Время было четверть пятого. Так или иначе, Дора была несчастна. Бен ясно понял, что она цепляется за это свое состояние. Ничего другого у нее нет.

Дряблый молодой толстяк со скрипом протащил через кухню стул для Бена.

— Располагайтесь как дома, — сказал он.

Бен повернулся, намереваясь уйти.

— Останьтесь, не уходите, — сказала Дора. — Давайте сядем и обсудим ситуацию, как три цивилизованных человека.

— Я уже получил сполна от трех цивилизованных людей, — сказал Бен. — От вашего отца и от вас, таких цивилизованных, и я был достаточно цивилизованным, чтобы позволить себя использовать и вышвырнуть, когда я стал больше не нужен.

Дряблый молодой толстяк сказал:

— Насколько я понимаю, вы никогда не были мужем Доры. Она дала себя использовать в качестве средства для установления ваших отношений с ее отцом.

— Кто это? — спросил Бен, указывая на молодого мужчину.

Дора принесла омлет и поставила перед своим приятелем.

— Ешь, пока горячее. Не дожидайся меня. — И стала разбивать яйца и выливать их в миску.

Молодой человек начал есть.

— Неужели в доме нечего выпить? — спросил Бен. — Это мерзко.

Он поднялся и вышел в гостиную, где выпивка всегда стояла на подносе. Когда он вернулся с виски и содовой, молодого человека уже не было на месте, хотя на тарелке все еще лежала часть омлета. Тут Бен увидел сквозь кухонное окно края брюк молодого человека и его туфли, исчезавшие по ступеням, что вели в сад и к калитке, выходящей на лужайку за ним. Дора с лопаточкой для переворачивания омлета в руке подошла к оставшейся открытой кухонной двери и закрыла ее.

— Можете съесть этот омлет, — сказала Дора. — Я приготовлю себе другой.

— Спасибо, но я не могу есть в такой час. А что случилось с вашим другом?

— Я полагаю, он почувствовал себя неловко, увидев вас, — сказала Дора.

— Что же его смутило?

— То, что он стал здесь жить и открыл дом для публики. Этим я обязана отцу. Сначала я должна была поехать за границу, а потом — представляете: должна была найти компаньона, помощника, кого-то, кто помог бы мне превратить дом в музей. Комнаты отца, его рукописи.

— Ну, это была моя идея, — сказал Бен. — Ведь именно это мы планировали сделать, когда умер Генри.

— Вы не единственный поклонник Кэслмейна, — сказала Дора. — Я еще не настолько стара, чтобы снова не выйти замуж, и я могла открыть дом для публики — лишь определенные комнаты, те, которые важны. Я сделала ремонт в доме и поправила полы. Я могла бы все это воплотить с новым партнером.

— Какого черта вы хотите снова выйти замуж?

— По обычным причинам, — сказала Дора. — Любовь, секс, компания. В конце концов, одной идеи о прославленном имени Кэслмейна недостаточно. В постель с идеей не ляжешь.

— А ведь так было, — сказал он, — когда Генри был жив.

— Ну, не знаю.

— Вы не против, если я пройдусь по дому, прежде чем уйти? — спросил Бен.

Дора посмотрела на часы. Вздохнула. Поставила тарелки в мойку.

— Я пойду с вами, — сказала она. — Что именно вас интересует?

— Посмотреть, как все выглядит сейчас.

Они пошли из комнаты в комнату. Кресла были заново обтянуты, стены и деревянные изделия свежевыкрашены. В кабинете Генри Кэслмейна на полу на пластиковом листе лежала кипа его бумаг, вместо его письменного стола был стол на козлах, на котором горой лежали еще бумаги и рукописи.

— Я работаю над бумагами, — сказала Дора. — На это нужно время. Многие его книги были заново переплетены, а некоторые все еще у переплетчиков.

Бен посмотрел на полки. Книги, которыми Генри больше всего пользовался — его растрепанная поэзия, рваные справочники, — все это теперь сверкало золотом и было переплетено телячьей кожей.

— Вы никогда не сможете сами просмотреть все эти бумаги, — сказал Бен. — Это огромный труд. Одни письма…

— Я выложу их в витринах, — произнесла Дора монотонным, усталым голосом. — Я могу нанять помощников, сколько угодно помощников.

— Послушайте, — сказал Бен. — Я знаю, что вы можете нанять помощников. Но это работа для профессионала. Вам нужны ученые, люди со вкусом.