Жан-Филипп Туссен: Месье

Продолжая аргументировать в коридоре свое восхищение статьей мадам Понс-Романов, о которой, если не вдаваться в подробности, он только и мог сказать, что она содержательна, Кальц приостановился на пороге, галантно пропуская даму, и, целомудренно опустив глаза, некоторое время мечтательно глядел на ее раскачивающиеся бедра, затем догнал ее и - вы позволите? распахнул перед ней дверь своей квартиры. Они проследовали в прихожую, а Месье, руки в карманах, за ними. Хорошо, что вы тоже пришли, бросил ему Кальц через плечо.

Гостиная, куда провел их Кальц, как видно, только что подверглась грандиозной уборке, имевшей результатом весьма благопристойный беспорядок: очечник, забытый на низеньком столике, раскрытая книга на ручке кресла. Кальц, не успев войти, стал извиняться за хаос в квартире, он захлопнул книгу и поставил ее на полку с такой неподдельной естественностью, что у Месье возникло подозрение, неотрепетировал ли хозяин этот жест. Не обратив ни малейшего внимания на старания Кальца, мадам Понс-Романов прошла прямиком к окну и, зябко кутаясь в шубку, устремила наружу рассеянный взгляд. Вскоре Месье заметил, что смотрит она, оказывается, на него, точнее на его отражение, и смущенно ей улыбнулся, а затем, когда Кальц объявил, что сейчас принесет шампанское, принялся осматривать библиотеку, где среди книг были выставлены образцы камней, причем наиболее ценные хранились в застекленном шкафу под стеклянным колпаком. Нагнувшись, Месье прочитал названия некоторых пород, машинописные таблички сообщали также об их свойствах и происхождении, потом он отошел и сел. Тогда мадам Понс-Романов неспешно скинула шубку, повесила ее не глядя на спинку стоящего рядом стула, развернулась на сто восемьдесят градусов и, наблюдая за производимым эффектом, плавным шагом направилась к креслу в облегающем шерстяном платье, сквозь которое проступали едва сглаженные очертания старомодного нижнего белья.

В дверях появился Кальц, катя перед собой нагруженный сервировочный столик; с отрешенным видом пересекая гостиную, он спросил у мадам Понс-Романов, когда она полагает приступить к работе над картами, затем поставил ведерко со льдом на низкий стол и уселся на диване, перекинув через руку белую салфетку для шампанского. Мадам Понс-Романов объяснила, что в ближайшие дни закончит имеющиеся у нее заказы, один или два, а потом, вот вам слово, непременно попытается изыскать время для их трактата. Месье кивнул и продолжил задумчиво оглядывать негритянские маски и щиты на стенах. Ты, может, шампанское все-таки откроешь, сказал ему Кальц и тут же предупредительно обратился к даме, услужливой рукой указывая на блюдо: рольмопс?

Месье поднялся с неохотой, взял салфетку с руки Кальца, достал из ведерка со льдом бутылку не шампанского, нет, а игристого, но виду не подал и откупорил ее на манер реймского, отклонив горлышко от себя и наставив его при этом на Кальца, провожавшего взглядом все его движения. Мадам Понс-Романов, нисколько не прельстившаяся рольмопсом, вдобавок, как выяснилось, не употребляла спиртного, но, желая оказать мало-мальскую честь кальцеву угощению, напомнила, призвав Месье в свидетели, что хозяин, кажется, хотя, впрочем, она могла и ошибаться, и в таком случае это, право же, не имеет никакого значения, говорил о тостах с керлингом. Чуть не забыл, спохватился Кальц и, вскочив поспешно, устремился на кухню, предлагая на ходу заменить ей шампанское швепсом.

Вернувшись из кухни, Кальц сел и стал наливать в бокал для шампанского швепс, не спуская глаз с бурлящих пузырьков, словно бы перед ним был перегонный аппарат, и заодно излагая мадам Понс-Романов основные направления своей работы. Признавшись чистосердечно, что ему все-таки немного неловко предлагать для чтения недозрелый плод своих трудов, он осведомился, протягивая ей бокал, не жаждет ли она ознакомиться с первыми страницами текста, и поскольку она, хоть и не жаждала, ничего не возразила по существу, а лишь беспомощно и обреченно развела руками, Кальц послал Месье за рукописью.

Чуть погодя Месье явился в гостиную с пачкой бумаг и положил ее на стол. Кальц раскрыл рукопись и, напялив очки, сообщил Месье, небрежно листая страницы, что мадам Понс-Романов пригласила его, Кальца, провести уик-энд в ее загородном доме, где она устраивает прием для друзей, и что она зовет приехать также и Месье, дабы не срывать работу над книгой. Пишущую машинку не забудь, добавил он, приподняв очки. Она у него маленькая и скверная, извинился он перед гостьей, зато легкая.