Кристофер Ишервуд - Одинокий мужчина

— Ну а теперь принесите мне выпить.

— Хорошо, Сэр.

Кенни встает слишком поспешно, он явно рад разрядить напряжение. Он берет бокал Джорджа и уходит на кухню.

— И себе не забудьте, — кричит ему вслед Джордж.

Кенну выглядывает из-за угла, ухмыляясь:

— Это приказ, Сэр?

— Чертовски верно!

ПОЛАГАЮ, вы считаете меня грязным старикашкой?

Пока Кенни возится на кухне, Джордж замечает в себе переход в иную фазу. Садясь на свое место, Кенни еще не знает, что перед ним сидит новый Джордж: опасный Джордж, угрожающе четко и ясно излагающий свои мысли Джордж. Въедливый, готовый огласить свой приговор Джордж. Оракул Джордж, способный изрекать пророчества на некоем мистическом языке.

Какая кардинальная перемена со времен попойки в баре «Правый борт». Теперь это не символические, но сугубо личные отношения. И как это ни парадоксально, Кенни не приблизился, а удалился за пределы досягаемости наэлектризованного поля. И представьте, лишь до этого момента Джордж видит его вполне ясно, но затем комнату заливает ослепляющий свет, и лицо Кенни растворяется в его сиянии.

— Ничего не отвечайте, — говорит Джордж Кенни, опасаясь узнать его мнение, и неважно какое оно, — я признаю, черт, конечно признаю, что я действительно грязный старикашка. Как девяносто девять процентов стариков. Это так и есть, если позволите продолжать в таком духе. Я не против терминов, которые вы на меня налепите, но я против подобного ко мне отношения — исходя из ваших же интересов.

— Послушайте, дела и так плохи — это катастрофа в прямом и любом переносном смысле, нам незачем забивать голову еще и дурацкими категориями. Зачем вообще мы живем? Сортировать своих ближних по каталогам, как туристы в художественных галереях? Или все же обрести способность чувствовать некие знаки, сигналы от себе подобных, пока не поздно? Ответьте мне !

— Как все это просто для вас, молодых: догнать человека в кампусе, обвинить в скрытности. Боже милостивый, в скрытности ! И это все? Вы способны понять, каково мне, как бы я хотел говорить с вами?

— Вы спросили об опыте. Я объяснил. Опыт бесполезен . Но он мог бы быть полезен. Если бы мы не были такими идиотами, чинушами и трусами. Вы тоже, дитя мое. И не вздумайте отрицать! А шокировала вас постель в моем кабинете, потому что вам так проще. Вам не нужны мои резоны. Черт, вы не поняли ? Постель эта и есть опыт.

— Ну, ладно, я вас не виню. Чудо, если бы вы действительно поняли. Это ерунда, забудьте об этом. Вот он я, а вот вы, в этом дурацком одеяле. Зачем оно вам, ради святого? Зачем я вообще это говорю? Может, вы и это поймете превратно? И ладно, если так, мне плевать. Главное, вот я, и вот вы, и нам некому здесь мешать. Такого может никогда более не случиться. Буквально! А время уходит безнадежно . Ладно, все карты на стол: зачем вы вообще здесь? Вы хотели узнать кое-что от меня! Это истинная причина вашего появления здесь, даже если вы правда верите, что хотели переспать с Лоис. Поверьте, я ничего не имею против нее. Она воистину ангел. Но грязного старикашку вам не обмануть — он знает цену сентиментальной влюбленности; это важная вещь, но не самая важная. Нет, Кеннет, сюда вы пришли ради меня , сознаете ли вы это, или нет. Частичка вашего сознания прекрасно знала, что Лоис в мотель не пойдет, поэтому она отправится домой, а вы — сюда. Думаю, сейчас бедняжка в отчаянии рыдает в подушку, так пожалейте ее, когда увидитесь…

— Но я отвлекаюсь. Суть в том, что вы пришли ко мне узнать нечто важное . Зачем отрицать, чего стыдиться? Поймите, я вас насквозь вижу. Я знаю, чего именно вы хотите. Узнать, что я есть …

Ах, Кеннет, я сам этого хочу больше всего на свете! Ч ертовски хочу! Но не могу. Буквально. Вы поймите, откуда мне знать, что я такое? Так что мне нечего сказать. Вам придется узнавать самому. Я есть книга, которую вам предстоит прочесть. Книга не может этого сделать без вас. Она даже не представляет, о чем она. Я не знаю, кто я есть…

Вы могли бы меня понять. Если бы постарались. Вы один в кампусе способны на это, я уверен. И это самое прискорбное и безнадежное. Вместо понимания вам проще записать меня грязным старикашкой , превратив этот вечер, который мог бы стать самым бесценным и незабываемым в вашей юной жизни, в пошлое кокетство! Вам не нравится это слово? Но именно так это называется. Трагедия в том, что оно везде: кокетство вместо честного секса, пардон за прямоту. Это сплошное кокетство — одеяло на одно плечо, якобы скверные мотели. Вы упустили единственный шанс, который мог бы — и это не пустые слова — перевернуть всю вашу жизнь …