Кристофер Ишервуд - Одинокий мужчина

Такая убийственная награда. Джордж знал, что им не понравится — так и есть. Мистер Стессел, ничего не понимая, отчаянным шепотом требует от Дрейера пояснений. Дрейер шепотом ему отвечает, но это приводит к еще большему непониманию. Наконец мистер Стессел восклицает:

— Ах вот что — айне Цикаде ! — Таким тоном, чтобы все поняли: всему виной это невозможное англо-американское произношение.

Но в этот момент Джордж начинает иной этап, с иным настроем. Он их уже не обхаживает и не развлекает, он дает указания, четко и властно. Голосом судьи, оглашающего вердикт.

— Основной смысл выбранного Хаксли названия очевиден. Что же касается деталей, было бы интересно разобрать взаимосвязи всех обстоятельств этой истории. Например, пятый граф Гонистерский годится как двойник Титона — он становится обезьяной, подобно тому, как Титон — насекомым. Но как же Джо Стойт? Или Обиспо? Он ближе к Мефистофелю Гете, чем к Зевсу. А кто Эос? Конечно, не Вирджиния Монсипл; хотя бы потому, что она поздно просыпается.

Этой шутки не понимает никто. Джордж иногда позволяет себе, вопреки своему опыту, выдать что-нибудь слишком английское. Слегка задетый отсутствием с их стороны отклика, он продолжает почти вызывающим тоном:

— Но, прежде чем мы продолжим, вам предстоит разобраться, о чем собственно этот роман.

Остаток урока они разбираются.

Как обычно, сначала полное молчание. Класс сидит, вперившись в семантически грандиозное слово. О чем . Это о чем ? Ну и чего от них ждет Джордж? Они скажут ему все, что он хочет, абсолютно все. Потому что большинство из них, несмотря на всю подготовку, где-то внутри воспринимают эти „о чем“ как утомительную софистику. Что же до меньшинства, те, кто сроднился с мыслями „о чем“ до такой степени, что это стало их второй натурой, кто тоже мечтает написать однажды о чем-то книгу, подобно Фолкнеру, Джеймсу или Конраду, после чего все остальные книги на ту же тему окажутся ни о чем — они пока не спешат высказаться. Они ждут момента, когда можно будет выйти на сцену, подобно знаменитому сыщику, чтобы развенчать преступника Хаксли. А пока пусть мелюзга помучается. Пусть сначала замутят воду.

И Александр Монг ожидаемо замутил. Конечно, он знал, что делает, не дурак. Может, это часть его философии абстрактного художника: воспринимать все переносное как по-детски несносное. Европеец не сдержался бы, но Александр, с милой китайской улыбочкой, начал:

— Тут об одном богатом парне, который ревнует, потому что боится, что слишком стар для той девочки, и ему кажется, что тот молодой за ней ухлестывает, но на деле у того никаких шансов, потому что она уже снюхалась с доктором. Так что богатый зря пристрелил молодого, хотя доктор их вроде прикрыл, и все отправились в Англию искать того графа, который забавлялся в подвале с той цыпочкой…

Гомерический хохот.

С улыбкой принимая эстафету, Джордж спрашивает:

— Вы забыли мистеров Пордиджа с Проптером — так что они?

— Пордидж? Ах да, это который узнал, что граф ел ту чертову рыбу…

— Карпа.

— Точно. А Проптер… — Александр ухмыляется, слегка паясничая, почесывает в затылке, — Извините, Сэр. Правда, я до полвторого не спал, пытаясь понять. Да! Классно, но я не въехал в эту хрень.

Опять хохот. Александр сделал свое дело. Подал филистимлянам пример, молодец. И языки развязались, и процесс пошел.

И вот некоторые из их достижений:

Если мистер Проптер заявляет, что субъект не существует, значит, он не верит в человеческую природу.

Этот роман — бессмысленный абстрактный мистицизм. Скажите, зачем нам вообще эта вечность?

Роман умен, но циничен. Хаксли следовало бы обратить внимание на положительные человеческие эмоции.

Роман — чудесная духовная проповедь. В нем учат, что не следует совать свой нос в мистическое. Не следует шутить с вечностью.

Хаксли удивительный сумасброд. Он хочет извести человечество и оставить мир животным и духам.

Заявлять, что время есть зло, потому что зло есть во времени — все равно, что считать, что океан это рыба, потому что рыба в океане.

Мистер Проптер не занимается сексом. И потому это неубедительный персонаж.

А у мистера Пордиджа сексуальная жизнь неубедительная.

Мистер Проптер сторонник джефферсоновской демократии, анархист, большевик, готовый член Общества Джона Берча.

Мистер Проптер избегает действительности. Почитайте его разговор с Питом о войне в Испании. Пит был нормальным парнем, пока Проптер не стал капать ему на мозги, так что тот совсем свихнулся на вере.