Роберт Джоунз - Сила притяжения

— Я хотел бы читать газеты и каждый день смотреть новости. — От Луизиного вопроса он уклонился. Провел пальцами по недавно отросшим кудрям. — И еще постричься, — прибавил он, представляя, как проведет пальцами по жесткому ежику на голове.

— Вот это уже что-то, — сказала Луиза.

— Я бы хотела лежать в глубокой мраморной ванне с ароматической пеной, и чтобы никто не сидел на краю и не следил, как бы я не утопилась, — сказала Эмили.

— Видишь, — оживленно сказала Луиза.

— Но я не настолько этого хочу, чтобы сбегать.

— О господи, да что с вами? Что может случиться в самом худшем случае? Ну, убегаешь. Потом возвращаешься. Возвращаешься туда, откуда начал.

— Не совсем, — сказал Эммет. За месяцы жизни в отделении он не раз видел, как люди попадали сюда и выписывались, а потом снова попадали, и постепенно их начинали забирать в больницу все чаще. Если он сбежит слишком рано, неминуемое возвращение в больницу станет частью его натуры, вроде второго «я».

— Если вам там не понравится, вы потеряете максимум неделю, — сказала Луиза.

— Я уже знаю, что мне там не нравится, — сказала Эмили.

— Но ты можешь одна убежать, — неуверенно проговорил Эммет.

— Одна я не могу. Ты можешь получить пропуск в кафетерий, а я нет, забыл? Ты можешь открыть дверь. Только ты можешь меня отсюда вывести.

— На этой оптимистической ноте я иду спать, — сказала Эмили, постучав сигаретной пачкой о ладонь. Она аккуратно сунула коробку спичек в целлофановый пакетик. — Увидимся утром или вы ночью смоетесь?

— Утром, — зевнул Эммет.

— Кто знает? — улыбнулась Луиза.

Уходя, Эмили выключила свет, и теперь в темноте был виден только светящийся оранжевым дежурный пост. Он походил на шаровую молнию в конце тоннеля.

— Я тебя не вижу.

— Я тебя тоже.

Эммет услышал, как она скребет ногтями армированное стекло.

— Ну пожалуйста, мне так нужен воздух, — сказала она. — Хочу его почувствовать. Хочу на улицу! Хочу, чтобы все это наконец закончилось, как угодно. Ты со мной? Мне некого больше просить.

— Но мы ненормальные, как мы друг другу поможем? — сказал Эммет. Страх усиливался. — Это ведь все равно, что два наркомана с одной иглой на двоих. Нам нужен кто-то третий. Не только мы с тобой.

— Но больше никого нет. Сам подумай.

Эммет перебрал в уме людей, которых знал. Брат далеко. С докторами он не хотел иметь дела. Брюса, Уинстона и Дафны в больнице уже нет. Даже Маргарет выписали, теперь о ней заботился муж. Их мир съеживался. Что делать в клинике — лишь потихоньку влачить свои дни дальше.

Луиза взъерошила волосы у него на затылке. Встала у него за спиной и принялась массировать его мускулы, сжатые в напряжении, читая бугры на коже, словно шрифт Брайля.

— В темноте я такая же, как ты. — Луиза положила подбородок ему на плечо. Она так сильно надушилась, что Эммет тут же пропитался ее запахом. Он дышал, не понимая, где кончается Луиза и начинается воздух.

Эммет привалился к ней и представил их обоих снаружи. Он увидел две фигурки, пробирающиеся сквозь туман и дым горящих зданий: всюду обугленные развалины города. Он представил себя и Луизу последними людьми на земле, ставшими единственными друг у друга, не по своей воле, а от безнадежности, которую они не могли определить, и потому лгали, называя любовью.

— Так ты со мной? — шепнула она. — Скажи «да».

Эммет увидел, как закачались огни на шоссе, точно фонарики на корабле во время вечеринки.

— Я попытаюсь.

— Утром, — сказала Луиза, отодвигаясь. — Не хочу давать тебе времени на размышление, а то у тебя появятся сто отговорок. Убегать — значит убегать. Если решил, бежим. И не надо готовиться. Если затянешь — они учуют неладное, а ты не выдержишь и признаешься доктору. У тебя же на лице все написано. Они поймут, что ты виноват.

— У нас не будет еды. — Эммет похлопал по пустым карманам джинсов.

— Я уже сумку упаковала. Несколько долларов у меня есть. Я знаю короткую дорогу к автобусной остановке. Что нам еще нужно?

Вернувшись в палату, Эммет тщательно перебрал свое имущество. Он не спал всю ночь. Как только стало светать, он надел на себя все, что мог. Трое трусов, три пары носков. Под свитер натянул три рубашки. Он был так худ, что теперь, в таком количестве тряпок, казался человеком с нормальным весом. Никто не обратит на него внимания. Он вытащил из мусорной корзины полиэтиленовый пакет и обвязал им талию. Как только они выберутся из больницы, он сложит туда лишнюю одежду.