Дженет Уинтерсон - Тайнопись плоти

- Миссис Фокс. Это была ужасная ошибка. Мне нельзя было оставлять Луизу. Мне просто казалось тогда, что так будет лучше для нее, что Эльджин лучше сможет о ней позаботиться. Сейчас я хочу исправить ошибку, найти ее и заботиться о ней.

- Слишком поздно, - отвечает миссис Фокс. - Луиза сказала мне, что не желает вас больше видеть.

- Ей пришлось хуже, чем жабе на взлетной полосе, - сообщает старуха.

- Мама, пойди и отдохни немного, ты переутомилась, - говорит миссис Фокс, опершись на лестничные перила. - Я сама разберусь.

- Красавица была отсюда до Брисбена, а поглядите, как с нею тут обошлись. Ведь знаете, Луиза - это вылитая я в молодости. У меня была стройная фигурка.

Трудно поверить, что у Горошины вообще когда-то была фигурка. Сейчас бабушка Луизы больше всего напоминала снежную бабу - два неаккуратных кома, один поверх другого. Я впервые обращаю внимания на ее волосы: серпантин завитков, небрежно колышущаяся масса, выбивающаяся из-под заколок, точь-в-точь, как у Луизы. Луиза ведь рассказывала мне, что в молодости ее бабка была общепризнанной королевой красоты в Западной Австралии. В двадцатые годы получила более сотни предложений руки и сердца от банкиров, бизнесменов, влиятельных лиц, которые разворачивали перед нею карты новой Австралии и говорили: "Дорогуша, все это будет твоим, когда ты станешь моею". Горошина вышла замуж за фермера-овцевода и родила ему шестерых детей. До ближайших соседей - день верхом. Мне вдруг воочию представилась она: платье до пола, руки в боки, грунтовка уходит за горизонт, а вокруг ничего, кроме сухой плоской равнины и небесного свода. Мисс Хелен Луиза, неопалимая купина опаленной земли.

- На что это вы уставились?

Я встряхиваю головой.

- Миссис Фокс, вы не знаете, куда могла уехать Луиза?

- Знаю, что она уехала из Лондона, вот и все. Наверно, где-нибудь за границей.

- И врача своего ободрала, как липку. Одних мокриц ему оставила. Хе-хе-хе.

- Мама, ты прекратишь наконец?.. - Миссис Фокс оборачивается ко мне. Думаю, вам лучше уйти. Я ничем не могу вам помочь.

Как только миссис Фокс открывает входную дверь, соседи захлопывают свои.

- Ну, что я вам говорила? - ворчит бабка. - Мы опозорены.

Она с отвращением поворачивается и ковыляет по коридору, опираясь на палку.

- Вы ведь знаете, что Эльджину в этом году не удалось попасть в цивильный лист? Все из-за развода с Луизой.

- Не говорите глупостей. Государственные субсидии от этого не зависят.

- Тогда почему он в него не попал?

Она захлопнула дверь и разрыдалась в коридоре. То ли не удалось приблизиться к королевскому двору, то ли - сблизиться с дочерью.

Вечер. Парочки, потея, прогуливаются рука об руку. Сверху из открытых окон доносится рэгги - играет команда, которой до Ямайки как до неба. Рестораны пропагандируют питание на открытом воздухе, но плетеные стулья на грязной улице с лязгающими автобусами - далеко не Венеция. Среди пицц и графинов рафии ветер несет мусор. Официант с лисьей мордочкой поправляет бабочку на резинке в зеркальце кассирши, хлопает ее по заднице, заправляет красным языком в рот мятную жвачку и подваливает к стайке явно несовершеннолетних девчонок, пьющих кампари с содовой:

- Мадам не желают чего-нибудь покушать?

Я сажусь на первый попавшийся автобус. Не все ли равно куда ехать, если это не приблизит меня к Луизе? Город задыхается от жары. Водитель во время езды не открывает двери, и дышать абсолютно нечем. В воздухе висит стойкий запах чипсов и гамбургеров. На переднем сиденье толстая женщина в нейлоновом платье широко расставила ноги и обмахивается туфлей. По лицу ее течет расплывшаяся косметика.

- ВОДИТЕЛЬ ОТКРОЙТЕ ДВЕРИ ДА ОТКРОЙ ТЫ КОЗЕЛ! - выпаливает она на одном дыхании.

- От козлихи слышу. - Тот даже не оборачивается. - Ты, что, читать не умеешь? Видишь, что написано?

За его спиной красуется табличка с надписью: "Не беспокоить водителя во время движения транспорта!" Мы прочно застряли в пробке.

Становится все жарче, мужчина напротив меня достает мобильный телефон. Как всегда с владельцами мобильников, сказать ему нечего - он просто хочет что-нибудь сказать. Удостоверившись, что все вокруг успели посмотреть в его сторону, он заканчивает: "Ну, тогда покедова, старина". Я очень вежливо прошу у него разрешения воспользоваться телефоном - я заплачу ему фунт. Он не может ни на секунду расстаться с таким важным аппендиксом своего мужского достоинства, но в конце концов соглашается набрать номер и самолично держать трубку у моего уха. После нескольких долгих гудков он удовлетворенно произносит: "Там никого нет", сует в карман мою монету и вешает сокровище себе на шею на цепочку, больше похожую на собачий поводок. Значит, дома у Луизы никто не отвечает. Я решаю съездить туда и посмотреть.