Мери Вейо - Рассказы

Сестра невесты

Перевод Л. Виролайнен

Его однокомнатная квартирка по форме напоминала латинское V. За стеной проходил мусоропровод, и в холодные осенние ночи слышались приглушенные голоса трех бездомных бродяг, ночевавших в подвале. Впервые он увидел их в рождественское утро - двух стариков и молодого парня. Парень был без пальто, без шапки, в мятом черном костюме. Запрокинув голову, он жадно пил простоквашу из бумажного пакета. Над низкой механической мастерской светило зимнее солнце, отбрасывая тусклые тени. Старики с участием глядели на молодого.

- Ну и жуткое у тебя похмелье, - сказал наконец один из них.

- Чего? - переспросил парень, отшвырнув пустой пакет на мостовую.

- Похмелье у тебя ужасное, говорю, - повторил старик.

- Что, я сам не знаю?!

- Ну будет, не сердись, - успокоил старик.

Мартти прошел мимо рынка Хаканиеми. Он был завален рождественскими елками. Пахло, как в зимнем лесу, даже ветки у елок заиндевели. С улицы Хяментие выехала машина, она отразилась по очереди во всех витринах торгового зала, а потом объехала его с улицы. С моста Питкясилта Мартти посмотрел на залив, он был покрыт прозрачной коркой льда. Снег еще не выпал. Все гляделось настолько ясно и четко, будто находилось поблизости. Над железной дорогой вились паровозные дымки, точно белые черви, и таяли в прозрачном небе. Мартти купил билет и сел. Едва поезд тронулся, остров Силтасаари стал быстро поворачивать вправо. "И в самом деле, будто разводной мост", - подумал Мартти. Он полез в нагрудный карман проверить, на месте ли билет.

Через проход от него сидела темноволосая женщина лет тридцати, в красной юбке. Она походила на южанку. Мужчина средних лет напротив нее от нечего делать вертел на пальце обручальное кольцо. "Невозможно определить, женат он или помолвлен, таковы уж финские обычаи", - отметил про себя Мартти.

- За Хювинкя уже снег лежит, - сказал кто-то из пассажиров.

"Значит, и в Лампи тоже снег", - обрадовался Мартти. На ногах у него были черные полусапожки, такие новые, что даже неловко делалось.

Дорога проходила через леса и поля. Поезд мчался навстречу солнцу, и пейзаж менялся как в калейдоскопе: мимо проносились луга, лесные поляны, озера. Параллельно железной дороге тянулась лента шоссе, по ней наперегонки с поездом ехал грузовик. Но вот и он стал отставать, сантиметр за сантиметром. Мартти не удержался и победно помахал водителю рукой.

Дорога стала сворачивать под прямым углом, и он увидел страницы учебника, который читала женщина. Там были сплошные молекулы, иные на пол-листа. Она что-то подчеркивала в книге, пользуясь расческой, как линейкой.

"Не стоит этого делать, - думал Мартти. - Я исчеркал десятки книг и хоть бы что-нибудь в памяти осталось. Через год после окончания школы домашние попросили меня начертить пятиконечную звезду. Они хотели вырезать ее, покрасить и повесить на рождественскую елку. Так я не сумел даже этого сделать, хотя окончил школу с математическим уклоном и был на хорошем счету у педагогов. В шестом, кажется, классе нас учили делить круг на десять равных частей. И что поразительно, мы, детвора, умели это делать. А теперь я даже прямую на равные отрезки разделить не могу. Если бы сейчас мне пришлось снова поступать в лицей, я бы точно провалился на вступительных экзаменах. Таблицу умножения и ту помню смутно, как в тумане. Прежде чем выдать результат, прибавляю в уме столько раз, сколько надо умножить. Зато рекламный текст сочинить - это я мастер. Попроси меня написать что-нибудь другое - ни в жизнь не напишу. А рекламу - всегда пожалуйста. Хотя неизвестно, кто ее придумал и кому она нужна. Ее читают просто так, для общего развития, чтобы время скоротать.

Суровая штука - бизнес. Больше всего мужчин гибнет не на войне, а в ресторанах Хельсинки и в сфере его большого бизнеса".

Темноволосая женщина взглянула на Мартти и вздрогнула. Скорее всего она не видела его, была поглощена своими мыслями и смотрела куда-то в пространство, мимо него, как обычно смотрят из окна на улицу. И задумчиво грызла карандаш. Она напомнила Мартти какую-то другую женщину, которую бы он должен хорошо знать и помнить. Но кого? А может быть, он где-то уже встречал эту? Она, наверное, сразу его узнала.

"У финнов отличная память на лица", - говорил один еврей-книготорговец. Во время войны он встретился с двумя лихими солдатами, они ошарашили его, окликнув: "Здорово, Эфраим, что слышно?!" Оказывается, лет двадцать назад они недели две отбывали вместе с ним воинскую повинность. Если какой-нибудь незнакомец обращается к тебе на "ты", надо его спросить: "Тебя как зовут?" Когда он ответит, например, "Вуоринен", можно сказать: "Это-то я знаю, я про имя спрашиваю". Так хоть наполовину спасешь репутацию своей памяти. В голове постоянно бродят всякие воспоминания и мысли - это поток сознания. Но на бумагу его не переложишь. Все изменится. "Само размышление еще не рождает мысли", - сказал Гете. Так что это такое - размышление? Эта женщина сейчас, видно, о чем-то думает. Сказать бы ей, как в романах и в кино: "Пятьдесят марок за вашу мысль", так ведь она ответит, что ни о чем не думает. Вот она натянула немного юбку на колени. Когда он однажды катался с Сиско в фургоне Лааксо и Сиско сидела впереди, а он рядом с ней, ноги Сиско отражались в выпуклом щитке кабины. Сиско этого не замечала. Если бы заметила, то, конечно, переменила бы позу.