- Да, да, я заплачу, - заторопился тот. - Сколько вы хотите?
- Это будет стоить... не меньше чем двадцать тысяч, - с притворным вздохом сказал господин.
Крестьянин поспешно достал бумажник, вытащил деньги и молча протянул их оскорбленному.
- Оставайтесь здесь, - выговаривал ему муж. - Если только вы осмелитесь прийти в наш вагон, я вышвырну вас из поезда. Вы просто не отдаете себе отчета в своих поступках, другой бы на моем месте подал в суд. Ну да ладно, я не привык расстраиваться по пустякам, профессия хирурга обязывает.
Когда хирург вернулся к своей жене, та уже успокоилась и вытирала слезы.
- Я так испугалась, Хейкки. Какая неслыханная наглость! Такого со мной еще не случалось.
Господин снял с гвоздя черное женино пальто и, бросив ей на колени, строго сказал:
- Прикройся.
- Может быть, ты думаешь, что это я во всем виновата?! Взгляни сам, разве я так уж обнажена?
- Можешь считать, что это был комплимент твоей внешности. Есть чем гордиться, мужичишка рехнулся, увидев твою грудь.
Дама снова заплакала.
- Не расстраивайся. История и яйца выеденного не стоит, - успокоил ее муж.
- Что ты с ним сделал? - робко спросила дама.
- Надавал по морде, как всякий порядочный мужчина, и предупредил, что, если только он сунется сюда, я ему голову оторву.
- Только не нужно было говорить ему, кто мы такие. А то все узнают.
- Я не так глуп, как тебе кажется.
- А он что-нибудь объяснил? - полюбопытствовала жена.
- Он? Да если б он хоть слово сказал, я б его тут же в окно выкинул.
В соседнем купе "козел отпущения" во всеуслышание жаловался какому-то старику, как несправедливо с ним обошлись. Немного погодя к ним подсел молодой парень и, с любопытством выслушав эту историю, пошел взглянуть на пострадавших. Он вернулся и объявил на весь вагон:
- Эй, послушайте, эти аферисты еще сидят там. Идемте!
Когда хоронили Маурица
Перевод Л. Виролайнен
Дождь лил подряд три недели. А река текла через поле. Она словно распухла, бежала без волн, с водоворотами. В ее струях возникали и двигались продолговатые воронки. Упавшие в воду березовые листья кружились, ныряли и снова выплывали на поверхность, но уже ниже по течению.
По дороге, пересекающей поле, шагал отряд. Он прошел через небольшой березняк, который поредел, как память о прошлом. К затылкам солдат, к их одежде и винтовкам прилипли березовые листья, точно отряд парился в бане не раздеваясь, не скидывая оружия. Последние еле тащили ноги. Метрах в пятидесяти позади всех плелся толстый лавочник из деревни и двое пожилых хуторян. Лавочник угощал приятелей куревом, и они на ходу дымили. Лавочник шел в своем темпе, хуторяне - в своем, все не в ногу.
- Батраку и то есть тут выгода, ведь обмундирование выдают, - рассуждал лавочник.
- Не отставайте! - крикнул им кто-то из последних в цепочке.
- Шагайте, шагайте, мы за вами чинарики подбираем! - крикнул в ответ лавочник.
На глинистой дороге оставались вмятины от солдатских сапог, в них тут же набиралась вода, и все это здорово смахивало на тесто, из которого формочкой вырезают разные разности. Причем след правой ноги у всех как-то смешно загибался. Наверняка отряд состоял сплошь из крестьян, у них, как правило, правая стопа вывернута: когда плугом пашут, приходится нажимать на перекладину, чтобы перевернуть его.
Отряд пришел во двор хутора Койвуранта. Дом стоял на высоком берегу реки в большом березняке. Березы были такими старыми, что даже почернели и покрылись струпьями. Под березой, выдолбленная из одного ствола, лежала восьмиметровой длины плоскодонка, которую хозяин вытащил из воды лет пятнадцать назад. На нее приезжали поглядеть работники музея, но ничего не сказали. Может, собирались перетащить в местный музей, да так и позабыли. В лодке стояла вода - до самых краев. Пока командир вел в избе переговоры с хозяином, мужчины разглядывали лодку, тюкали по ней ногами.
- Теперь такие большие деревья уже не растут, - сказал кто-то.
Хозяйский сын вышел во двор, утирая рот. Скотницы высунулись в чердачное окно.
- Девушки, давайте сюда! - крикнул им лавочник.
- Мы боимся, у вас ружья! - ответили они и залились смехом.
- А мы их на то время отставим! - крикнул лавочник.
Командир и хозяин вышли во двор. Хозяин показал, где можно размещаться. Девушки тут же исчезли из окна.
Все перебрались в ригу, стоявшую в березняке, метрах в ста от дома. Кое-кто из молодых забрался в стог обмолоченной соломы, но оттуда пришлось скоро выбираться - очень сквозило. В ригу натащили подстилки и устроились на полу и на колосниках. Хотя дверь оставалась открытой, в риге стояла такая темень, что не видно был даже стен. Лавочник пополз по колосникам и угодил ногой в дыру, через которую зерно сыплется в мешки. Он тут же слез оттуда, сел на пороге и принялся рассматривать ногу. Она была белая, толстая и крепкая.
Читать дальше