Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

— Опоздали… — Татьяна схватила Игорька за руку.

Пока они протолкнулись к дверям кабинета, говорил уже Краснов.

— Задерживать воду в котлованах и подавать на приборы насосами. Оборудование на днях поступит. Разрыв в плане перекрывать проходнушками и лотками. Управление проводит мобилизацию людей с подсобных предприятий. Мыть будут все. Потребуется — закроем отделы управления и конторы. План должен быть выполнен. Обстановка и задача Ясна?

— Да, да, всё понятно, — ответили с мест.

— Сколько человек дополнительно может выставить управление прииска?

— Сотню наберём, — поднялся Успенский.

— Хорошо. Что дадут участки?

Один за другим поднимались горняки и сообщали о своих возможностях.

— Отлично. Есть Ещё вопросы?

Встал Колосов.

— Значит, пока создадим водоёмы, тянуть, как получится?

— Что же делать?

— Использовать предложение главного инженера — зажечь тайгу в верховьях ключа Говорливого. Там сплошные линзы, леса нет, кустарник и чахлые лиственницы. Сухостой для дров будет Ещё лучше. Можно было бы десяток дней перебиться…

— А Если пожар распространится на тайгу? Кому-то придётся ответить, — бросили из рядов.

— Опасно. Уже обсуждали. Всё высохло, и огня не удержишь, — ответил Дымнов.

— Тогда всё. Можно расходиться, — махнул рукой Краснов.

Татьяна подошла к столу.

— Михаил Степанович, у меня просьба. — И она протянула Ему листок.

Он посмотрел первые строчки и покачал головой.

— Расконвоировать Алексеева Едва ли удастся. У него, как опасного рецидивиста, спецограничение. Управление вряд ли на это пойдёт.

— Он бригадир лучшего прибора. Комитет берёт Его на поруки. Тут решается вопрос о человеке.

— Может, и так. Хотя, откровенно говоря, доверия он не внушает. Работает, правда, хорошо. Но не потому ли, что идёт высокое содержание золота и это выгодно бригаде.

Татьяна вспыхнула:

— Михаил Степанович, да что с вами? Вы ли это? Там же написано поручительство.

— Это значительно сложней, чем думаешь ты, — тряхнул головой Краснов. — Если бы вопрос касался заключённой женщины, другое дело.

— Хорошо. Поручится Ещё Краевский. А Если этого мало, буду звонить Репину. Ты не побоишься, Игорёк, поставить здесь свою подпись?

Краевский внимательно прочитал бумажку, подумал и очень неохотно расписался.

— Теперь вас устраивает?

— Меня устраивает. Но, — Краснов сложил листок и сунул в карман гимнастёрки, — советую тебе не забывать два момента. Ты имеешь дело с лагерем, и второе — ты девушка.

Татьяна усмехнулась.

— Вы случайно не вспомните, кто это постоянно твердит слова Горького, что не надо стараться думать о людях хуже, чем они Есть, или что-то в этом роде.

Краснов не ответил и вышел.

— Неужели он такой же недоверчивый, как и большинство? — прошептала Татьяна.

— Из руководителей, которых я знаю, он лучше всех. Если бы я не был уверен, что ты всё равно своего добьёшься, то никогда бы не подписал этого поручительства. Он прав, ты забываешься, а мне за тебя боязно. Пойдём. — Игорь взял Её за руку, и они вышли.

Чёрная «эмка» убегала за отвалы, оставляя за собой коричневый хвост пыли. Из забоя доносился шум работы и ленивое журчание воды. Звуки были до грусти тихие.

Ночью запахло гарью, а к рассвету синий дым застлал долину и проник в общежитие. Первым поднялся Краевский, и Его торопливые шаги всполошили ребят.

Когда Татьяна вышла из барака, у крылечка уже была толпа. С верховьев ключа Говорливого поднимались к небу белые столбы дыма, и красноватая каёмка огня сползала полукольцом в распадок. Весь склон сопки чернел потухшей скобой выжженного кустарника.

— Это Юрка со своей ордой.

— А кто же Ещё? Допрыгается, лоботряс.

— Ты чего на него? Он большое дело сделал.

— Пусть всё и получилось хорошо, но так нельзя. Я думаю, Его следует вызвать на комитет. Он не получил разрешения, — предложил Расманов.

Татьяна промолчала, не поддержал и Игорь. Было видно, что члены комитета не настроены поднимать этот вопрос. Кто-то сказал, пусть разбирается управление. Важно, что теперь линза растопится и будет вода.

Скоро из распадка/ с лопатами, топорами/ к прибору проследовала цепочка людей. И почти тут же, с киркой на плече, из кустов выскочил Колосов и быстро пошёл по дороге. Был он грязный, мокрый, с прилипшими ко лбу припалёнными волосами и дырами на куртке.

— Ну, братцы, пришлось работнуть — всю ночь не разгибаясь. Видали? — показал он на ползущее пламя. При этом на лице Его было столько восторга, что заулыбались и ребята.