Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 2

— Отдайте сейчас же. Я запомнила номер вашей машины.

Парень отступил на шаг и оглядел Её с ног до головы.

— Ну зачем этот шухер? Может, мамаша ошиблась или Ещё чего там? Я знаю? Тебе понравилась вещичка — возьми. — Он бросил Ей пиджак и подмигнул человеку на нарах. — ПОсмотрел — и хватит. Подарим кошечке. Бери. Может, Ещё полюбишь меня за подарок? — Татьяна оттолкнула Его и выбежала.

Только сейчас Её охватил страх. Надо же было влететь как сумасшедшей? И куда? И что это за люди?

— Что всё это значит? — удивился водитель.

— Они обворовали комнату моего соседа.

— Вы знаете этих людей?

— Нет.

— Я не пошёл бы в этот барак, даже Если бы туда занесли всё мое барахло.

Татьяна не ответила. Было понятно, что всё могло сложиться гораздо хуже.

Солнце было Ещё высоко, когда показался Оротукан. По берегу реки гуляли люди. Кто же откажется от долгожданной возможности почувствовать под ногами мягкую, оживающую землю, послушать радостные голоса весны. Татьяна сошла с машины у проходной механической базы и не спеша зашагала по обочине дороги.

Из домика Каца вышла женщина в высоких резиновых ботах и строгом костюме, облегающем Её стройную фигуру. Она взглянула на часы и быстро направилась к посёлку.

Левченко, узнала Татьяна. Теперь Ясно, что за маникюрша появилась в посёлке. Уж не к Фомину ли прикатила?

Но нет. За мостиком неожиданно появился мужчина. Они вместе свернули на безлюдную тропинку. Сначала шли на расстоянии друг от друга, и только за поворотом он взял Её под руку.

Татьяна успела заметить смуглое лицо мужчины, чёрные глаза, тонкий с горбинкой нос и блестящие пуговицы кителя.

На кухне она встретила Колосова. Он жарил на сковородке ветчину.

— Вот твои вещи. Забери! — Татьяна бросила Его костюм на топчан.

— Мой? Точно! — удивился он, рассматривая подкладку. — Вот это номер! Да откуда ты Его приволокла?

— Отняла на трассе у жуликов. Посмотри, больше ничего не пропало?

Юра заглянул в комнату.

— Нет, всё на месте. Как же они Его стянули? Наверное, в форточку с вешалки.

— Когда приехал? Всё довёз? Михаил Степанович ужё волноваться начал.

— Прикатили Ещё вчера. Груз довезли.

Он выложил в алюминиевую миску ветчину и положил на сковородку новые куски.

— У меня гости. Совершенно неожиданно встретил в Сеймчане старого друга. Едет в отпуск. Пойдём познакомлю, — Он бросил нож и схватил за руку Татьяну, — Мировой парень.

— Николаев?

— Он самый. А бородища, как у Черномора. Настоящий морской бродяга. — Юрий подвел Её к Николаю и убежал к шипящей сковородке.

Татьяна поздоровалась. С такой бородой и краснеет, подумала она и села.

— Как там — расшевелили тайгу?

Николаев сначала смущался, не знал, как держаться, но вскоре освоился и с жаром принялся рассказывать.

— В Амбарчике огромный посёлок. Морские суда, горы грузов. Наверняка будет город. На Зырянке нашли уголь. Говорят, лучший в мире. Да что вы? Там настоящая жизнь. Летом шторм, зимой беснуются ветры. А Колыма? Да что там говорить! Самая красивая река в мире.

— Колька, не заливай! — крикнул Ему из кухни Колосов.

— Чего ты споришь? Ведь не видел же! — покраснел Николай.

— Вы не жалеете, что уехали из Среднекана? — спросила она.

— Конечно, нет. Тут я болел, хныкал, а там хоть бы что. Да я просто рад. В общем, Север и тундра делают людей выносливыми, дальнозоркими.

— А тайга — вдумчивыми, — шутливо вставил Юра и, схватив тарелку, снова убежал на кухню.

— Я только хотел сказать, что я совсем не тот, каким уехал из Среднекана.

В тамбуре скрипнула дверь, и в комнату вошёл смуглый человек в форме речника, а за ним Юра.

— Знакомься, Татьяна! Это тоже наш гость. Привёз я Его с Сеймчана.

— Урмузов. Заместитель директора совхоза и верхнеколымского плёса, — отрекомендовался тот с большим апломбом.

Татьяна узнала Его сразу.

— Давно на Колыме?

— Порядком.

— А в Сеймчане?

— С осени. Да я тут случайно, так сказать, по необходимости. Сам я сотрудник пароходства.

— Моряк?

— Нет, партработник.

— С Левченко знакомы по Магадану? — поддерживая разговор, спросила Таня.

— Да. Я работал когда-то в политчасти Дальстроя, и товарищ Левченко обращалась ко мне по личным вопросам.

— Вы со всеми вашими просительницами так нежны? — Язвительно улыбнулась она.

Урмузов не ответил, повернулся к Николаеву и протянул руку.

— Будь любезен, Коля. Дай, пожалуйста, щётку. Опять где-то вывозился. — Он поднялся и вышел на кухню.