Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 3

— У вас что-нибудь случилось? — Юрий раздавил окурок носком сапога. — Слышал, на Индигирке на прииске «Маршальском» начальником были. Гремел прииск. Тут даже слух пустили, что Краснова снова начальником управления назначат. И вдруг вы здесь.

— Бывает, — виновато усмехнулся Краснов, — закончил полтора годовых плана, да Ещё богатейшие пески в тепляке остались. Начальник управления знал о моих резервах. Держи, мол, на чёрный день. Да я и сам не торопился: золото верное, промой — и всё. А тут как-то ночью он звонит: «Выручай, Михаил Степанович, управление не дотянуло. На прииске «Победа» мотор на подъёмнике сгорел, а коллектив управления в тот день взял обязательство закончить годовой план. Тысячи людей и такая непредвиденность». Подумал-подумал, дело-то было двух-трёх часов. Пожалел управление и согласился. Послать бы мне пяток парней, и всё могло сложиться хорошо, да вот людей поднимать в ночь стало жалко. Взял из кассы. А в два часа неожиданная ревизия.

Юрий заволновался. Краснов продолжал:

— На Нере как раз был Агаев. Он тут же связался с Никишовым, а к утру уже был получен приказ: «За приписку золота/ начальника прииска с работы снять и отдать под суд. Немедленно выехать комиссии для уточнения количества недостающего металла».

Он засмеялся и обнял Юрия за плечи.

— К обеду комиссия прибыла, но золото было в кассе, да и суточный план следующего дня уже был выполнен, как и прежде, на сто пЯтьдесят процентов. Вот так-то, Юрка. Посадить меня снова не удалось. Тогда любезно предложили выехать.

— Но вы-то как это всё понимаете? — схватил Его за руку Юрий.

— А так же, как и ты! — усмехнулся Краснов, — Мешал кому-то. Видно, нельзя мне тут больше оставаться. Поеду в Боготол. Там я родился. Там и начну жить заново.

— Но почему бы вам не переговорить с Никишовым?

— Да разве это такой человек, с которым можно говорить по душам. Нет, Юрий.

Он встал. Матросы суетились у лебёдок. Капитан с мостика оглядывал причал.

— Кажется, пора. Я обязательно сообщу о себе.

— А где ваша семья?

— Вот вся моя семья, — показал Краснов на овчарку. — Шулин завещал. Так вот мы с ним вдвоём и потащимся в новую жизнь, — Он вздохнул, поправил фуражку. — Как вспомню старика, самому себя стыдно. Хотелось бы так же прожить. Ну да будут впереди светлые дни. Мы с тобой Ещё встретимся, Юрка. Всё, давай попрощаемся, и в разные стороны.

Краснов подхватил чемоданишко и, не оглядываясь, пошёл к контролёрам, легко взбежал по трапу и затерялся в толпе пассажиров.

Управление Берегового лагеря разместилось во вновь отстроенном пятиэтажном здании. Ещё пахло известью, сырой штукатуркой и краской.

Начальник управления полковник Васильев встретил Юрия любезно.

— Ага-а! За народом прикатил? Давай, давай! Тут Есть из кого выбирать, — заговорил он, пожимая руку.

Юрий вынул списки заключённых, подлежащих переводу в строгорежимные лагеря, и положил на стол.

— Это проверенные годами, высококвалифицированные специалисты. Управление заводов тоже ходатайствует.

Васильев пробежал глазами фамилии людей и одобрительно кивнул.

Полковник тут же вызвал начальника контрагентских работ и распорядился подготовить наряд для отправки всех в Нексиканский лагерь.

— Зачем держать инженеров в шахтах, пусть работают по специальности.

Юрий всё время думал о Белоглазове. Но как спросить? Не накликать бы беду.

— А осуждённых по пятьдесят восьмой, тех, что заканчивают срок, вы забираете?

— Не мы, а там! — махнул в угол полковник. — Дело-то, надо думать, не в статье, а в благонадёжности.

— В Чай-Урьинских лагерях работает инженер Белоглазов. Вы не сможете сказать…

— Почему же? — перебил полковник. — Пожалуйста! — Он поднял трубку и с кем-то переговорил. — Знаешь человека-то? Да ты не мнись. Меня не бойся, помогу.

Почти сразу же позвонили. Васильев слушал, покачивая головой.

— Давай, давай направление. — Он положил трубку и взял шинель, — Наряд получи сам, а то турнут куда-нибудь — чёрта с два-найдёшь. С одним человеком кому охота возиться. — Он взял Юрия под руку. — Проведу тебя в лагерь, говори с кем хочешь.

Машина, выскочив на Колымское шоссе, покатилась за город к пересыльному пункту.

— Чёрт знает кого только не навезли и откуда, — снова заговорил Васильев. — С Маньчжурии, с Порт-Артура, с Прибалтики. Там и изменники, и пособники, и просто не разберёшь кто Ещё. Много инженеров, мастеров, военных.

Заключённых на работы не выводили, и на пересылке было многолюдно. Высокий забор увит проволокой. В лагере Ещё тюремного режима нет, но на двери бараков уже навешены наружные замки. У каптёрки — целая гора разрезанных для параш бочек.