Нина Боуден: Дочь ведьмы

Бьянка следила за ними, пока они не исчезли за зданием школы. Гнев в ее глазах растаял. Когда знаешь, что тебя боятся, чувствуешь печаль и одиночество. Негромко вздохнув, Бьянка потерла веки тыльной стороной ладони, словно у нее защипало в глазах. Затем вернулась на дорогу и пустилась в длинный и утомительный путь домой.

Она жила в доме на берегу озера в глубине острова. Дом звался "Луинпул". Его окружала каменная изгородь и несколько согнувшихся под напором ветра деревьев. Вокруг, сколько видел глаз, - ни строения, ни кустика... Только озеро и голые холмы. Некогда возле дома рос сад, но от него теперь осталась только цепочка зеленых стеклянных шаров на земле да старый куст дикой фуксии возле входной двери. Шары - поплавки ловушек для лобстеров - некогда окаймляли садовую дорожку.

Бьянка вошла через заднюю дверь в большую темную кухню. Через маленькое окошко сочился вечерний свет, казавшийся бледным в трепещущем золотом сиянии огня в кухонной печи. Энни Макларен согнулась возле поддувала, вороша золу.

- Поздновато, - проворчала она, хватаясь за отполированный латунный поручень над огнем и выпрямляясь.

В ее возрасте, с ревматизмом это была не слишком простая задача. Сквозь редкие седые волосы просвечивал розоватый череп.

- Овсянка на плите, - сказала Энни и подошла к столу, чтобы поправить масляную лампу.

- Не зажигай пока. Давай посумерничаем, - предложила Бьянка.

Энни пожала плечами, повернулась к плите, переложила черпаком из почерневшего горшка в чашку немного овсянки и достала ложку из кухонного шкафа.

- Кушать подано, госпожа.

Затем села в продавленное кресло и, сложив на коленях узловатые руки, стала смотреть, как девочка ест. На каминной полке ворковал чайник, роняя из носика капли воды, шипящие в пламени. В темном углу комнаты тикали невидимые часы. В дымоходе завывал ветер.

Бьянка доела овсянку и зарыла озябшие ноги поглубже в складки лоскутного ковра.

- Сегодня приехали новые люди, - сообщила она. - Двое мужчин, женщина и мальчик. А еще слепая девочка.

- Ты ведь не ходила к гавани?

Бьянка покачала головой.

В голосе Энни слышалась тревога.

- Ты же знаешь, что он говорил. Я ему обещала.

Бьянка смотрела на огонь, наблюдая, как между раскаленными добела кусками каменного угля время от времени проскальзывают крохотные зеленоватые язычки пламени.

- Тогда ты, должно быть, с кем-нибудь разговаривала. Иначе откуда бы ты узнала?

- О новых людях? - Бьянка закрыла глаза и улыбнулась с таинственным видом. - Я могу видеть сквозь стены и что происходит за углом, - проговорила она нараспев. - Могу летать над горами и над морями. Я знаю, кто приходит и кто уходит, но никто никогда меня не видит.

Энни принужденно хохотнула.

- А что, если он в это не поверит, а, госпожа?

Бьянка бросила на Энни озорной взгляд.

- Но ты-то веришь...

Старушка заерзала в своем кресле, и старые пружины заскрипели.

- Да чего уж там! Сила у тебя есть, - проворчала она уважительно. Хотя, как я понимаю, видеть сквозь стены - одно дело, а летать - другое... Но он-то считает это... как бы сказать... бреднями. Так что тебе лучше помалкивать, госпожа. Не болтай с ним о новых людях с парохода, а то он решит, что ты побывала в городе, крутилась там и чесала языком. Я пообещала ему, что никаких слухов ты распускать не станешь.

Бьянка, ссутулившись, сидела на скамье.

- Не понимаю, почему мне нельзя ходить где хочу. Я не боюсь мистера Смита.

- Никто и не просит тебя бояться. Просто молчи, уважай его и делай, что он просит. Не водись ни с кем и не болтай. - Энни Макларен замолчала, а потом пробормотала, наполовину про себя: - К чему нам неприятности? Слава богу, хоть есть крыша над головой...

Старуха откинула голову на высокую спинку кресла, закрыла глаза и тут же уснула, как засыпают старые люди. Рот ее приоткрылся.

Девочка глядела на огонь, положив подбородок на руки, и слушала, как тикают часы и шипит чайник. Внезапно Бьянка выпрямилась, прислушиваясь, потом спрыгнула с лавки и потянула Энни за юбку.

- Мистер Смит приехал! Зажги лампу, а я открою ворота, - громко сказала она и выбежала во двор, потревожив сонного петуха, который решил переночевать на груде торфа около задней двери. Ветер подхватил ее юбку и раздул как парус. Спотыкаясь, Бьянка добралась до ворот и открыла их, чтобы впустить белый "ягуар", который вкатил во двор, переваливаясь на рытвинах, и остановился у задней двери. Девочка запахнула ворота и побежала назад к дому.