Нина Боуден - Дочь ведьмы

У девочки, приплывшей на пароходе, были длинные каштановые волосы, развевающиеся на ветру. Она подняла руку, чтобы поправить растрепавшиеся пряди, и посмотрела вниз с мола. Бьянке показалось, что девочка смотрит прямо на нее. Бьянка осторожно вышла из-за лодки и вскарабкалась по камням к самому основанию мола. Здесь ее не мог увидеть никто, кроме приезжей примерно того же возраста, что и Бьянка.

Глядя прямо на незнакомку, Бьянка застенчиво улыбнулась. Но та не улыбнулась в ответ, а склонила голову набок, словно прислушиваясь. Перестала улыбаться и Бьянка, озадаченная ее необычным поведением.

Девочка не выказывала ни враждебности, ни беспокойства, как островные дети. Она сделала один нерешительный шаг к краю мола, затем другой...

- Дженни, Дженни!

Женщина бросилась к ней, словно не на шутку испугалась. Схватив дочь за руку, она проговорила: - Ты подошла к самому краю.

Девочка застыла на месте, капризно приподняв одно плечо выше другого.

- Мамочка, не кричи, - отозвалась она. - Как я могу увидеть, если ты кричишь?

Какие странные слова!

Держась за цепь, Бьянка наблюдала, как приезжих приветствовал мистер Тарбутт, хозяин небольшой гостиницы, единственной на острове. Для этого случая он надел свой лучший костюм, а его круглое лицо сияло, как покрытое глазурью яблоко. Поскольку его гостиница даже в короткий летний сезон частенько пустовала, сегодняшний день стал для него сущим праздником: кроме семьи из четырех человек на пароходе прибыл еще один постоялец - толстый мужчина с короткими ногами. Он нес длинный брезентовый мешок, из одного конца которого выглядывали какие-то набалдашники. Бьянка никогда не видела клюшек для гольфа и потому не могла понять, что это такое.

Мистер Тарбутт загрузил в тележку чемоданы приезжих. Ему помогал светловолосый мальчик: возбужденный, нетерпеливый и говоривший на таком быстром английском, что Бьянка не понимала ни слова. Его сестра Дженни продолжала стоять на месте, пока мать беседовала с мистером Тарбуттом. Наконец ее отец сошел с парохода, поставил на тележку последние чемоданы, а затем положил руки дочери на плечи:

- Ну вот и все. Как думаешь, дорогая, тебе здесь понравится?

Дженни откинула назад свои длинные каштановые волосы.

- Здесь пахнет так, словно это приятное местечко, - ответила она, и Бьянка внезапно поняла, почему девочка не улыбнулась в ответ на ее улыбку.

А догадавшись, сжала губы и негромко присвистнула, словно птица. Дженни обернулась. Бьянка вновь свистнула по-птичьи, но так тихо, что услышать ее мог только тот, кто прислушивается изо всех сил. На этот раз Дженни улыбнулась быстрой, радостной и дружеской улыбкой. А затем... Затем отец повел Дженни вслед за уже нагруженной тележкой, которую мистер Тарбутт покатил с мола вверх по одной из каменных улочек Скуапорта к гостинице.

Бьянка наблюдала за тем, как они удаляются, и не обратила внимания на то, что разгрузка парохода закончилась.

Первым ее заметил Алистер Кемпбелл, помогавший отцу сгружать лобстеров. Он толкнул локтем стоящего рядом мальчика, и через секунд, должно быть, тридцать все дети, собравшиеся на молу, смолкли. Бьянка очнулась и почувствовала на себе пристальные взгляды шести пар глаз.

Она мгновенно скользнула вниз, ободрав ладони о цепь, и побежала по камням к дороге. Дети, спустившись с мола и огибая гавань, бросились за ней. Они легко могли бы ее поймать, но не решались и держались на расстоянии. Когда Бьянка добралась до дороги и побежала в гору, к холмам, удаляясь от города, они последовали за ней хихикающей кучкой, останавливаясь, когда она оглядывалась на ходу, и вновь пускаясь вдогонку, когда она отворачивалась, словно играли в "бабушкины шаги". Бьянка упрямо вздернула подбородок и зашагала навстречу ветру, решив не обращать на них внимания, если б Алистер Кемпбелл не бросил камень - совсем маленький камешек, который не причинил ей никакого вреда, а всего лишь чиркнул по земле возле ее ног, но Бьянка разозлилась. Она резко обернулась к ним, лицо ее вспыхнуло от гнева, а глаза сверкали, как осколки зеленого стекла.

Островные дети застыли на месте. В течение долгой минуты никто из них не шевельнулся и не заговорил. Они стояли как зачарованные. Затем один из мальцов нервно хихикнул, но, когда старшая сестра хлопнула его ладонью по губам, тут же замолк. Наконец Алистер Кемпбелл, самый взрослый из них, не выдержал, повернулся и рванул прочь. Все остальные бросились за ним, оскальзываясь на камнях. Малыш - тот самый, что хихикал, - споткнулся и упал, но сестра рывком подняла его на ноги прежде, чем он успел завопить, и потащила за собой, испуганно оглядываясь через плечо.