Вергилий - Энеида

Твари все на земле успокоились в мирной дремоте, 225 Сбросив заботы с души и бремя трудов позабывши, Только тевкров вожди и лучшие воины ночью Долгий держали совет о первейших делах государства: Что предпринять им теперь и кого к Энею отправить. В лагере темном кружком стояли на площади средней 230 Все, не снимая щитов, опершись на длинные копья. Вдруг подбегают к ним Нис с Эвриалом и выслушать просят: Время не даром вожди, но на важное дело потратят! Первым Юл разрешил подойти друзьям оробевшим, Нису велел говорить. "Я прошу, энеады, без гнева 235 Выслушать тотчас же нас. Не судите о замыслах наших, Глядя на наши года. За стенами рутулы смолкли, Сломлены сном и вином. Заприметили место мы сами: Там, где к развилке дорог, и там, где к морю выходят Наши ворота, у них все костры погасли, и к небу 240 Черный тянется дым. Если, случаем пользуясь этим, Нам дозволите вы в Паллантей пойти за Энеем, В лагерь троянский войдет он с обильной добычею вскоре, Всех врагов истребив. А уж мы не собьемся с дороги: Часто охотились мы и в долине видели темной 245 Города край, и теченье реки хорошо нам знакомо". Молвил на это Алет, поседелый и опытом зрелый: "Отчие боги, всегда в вашей воле судьба Илиона! Но до конца погубить вы тевкров род не хотите, Если с такою душой, с таким бестрепетным сердцем 250 Юноши есть среди нас! - И друзей с такими словами Обнял за плечи он, проливая обильные слезы. Чем - я не ведаю сам - наградить мы можем достойно Подвиг такой? Ваших собственных дум величье и боги Лучшую вам воздадут награду. А все остальное 255 Благочестивый Эней вам даст и юный Асканий, Он не забудет вовек великой вашей заслуги". "Также и я, для кого лишь одно остается спасенье, Скорый возврат отца,- подхватил Асканий,- молю вас Весты седой очагом, Ассарака ларом, святыней 260 Наших пенатов,- ко мне воротите родителя, дайте Снова увидеть его! Вся судьба моя, все упованья В ваших руках. Лишь его обрету - и покинет нас горе, Кубка серебряных два, самоцветами ярко горящих, Их как добычу отец захватил в побежденной Арисбе,265 Два треножника вам, два таланта золота дам я, С ними старинный кратер, поднесенный тирийской Дидоной. Если же нам над Италией власть подарит победа, Если придется делить меж бойцов по жребью добычу, Видели вы, на каком скакуне, весь в золоте, мчался 270 Турн? И щит, и коня, и шлем с пурпурною гривой Я на раздел не отдам - все в награду достанется Нису. Даст и отец мой тебе из захваченных пленных двенадцать Лучших рабынь-матерей и бойцов со всем их оружьем, Землю тебе пожалует он из надела Латина. 275 Ты же меня, Эвриал, обогнал не намного годами, Друга такого, как ты, я всей душой принимаю, Чтобы со мной средь превратностей был ты всегда неразлучен. Пусть без тебя никогда не стяжаю я подвигом славы! В мирные дни и в бою докажу я делом и словом, 280 Как доверяю тебе". Эвриал в ответ ему молвил: "День не наступит, когда уличен я буду в измене Дерзкой отваге моей,- только б нам явила Фортуна Милость свою, не вражду. Но превыше всякой награды Я молю об одном: не покинь моей матери старой! 285 Род от Приама ее; из Троянской земли, из Акесты, Вместе со мной уплывала она, нигде не осталась. Ей об опасностях знать, ожидающих сына, не должно, Я не простившись уйду, ибо - тьмой ночной и рукою Правой твоею клянусь - не снести мне слез материнских. 290 Немощной ты помоги и покинутой дай утешенье! Если с этой уйти мне позволишь надеждой,- смелее Встречу превратности я". Всколыхнулись души дарданцев, Пролили слезы мужи, и всех обильней - Асканий: Образ сыновней любви об отце напомнил и сердце 295 Сжал тоскою ему; и ответил он так: "Верь, исполню я все, что твоих достойно деяний. Именем лишь для меня от родной моей матери будет Впредь отличаться она: благодарность за сына такого Ей воздается. И знай: чем бы ваш ни кончился подвиг,300 Этой клянусь головой, как родитель ею клянется, Все, чем тебя наградить я сулил при счастливом исходе, Матери будет твоей и вашему отдано роду". Так он промолвил в слезах и снял свой меч золоченый, Выкован был этот меч Ликаоном, искусником кносским, 305 Он же и ножны к нему из слоновой вырезал кости. Нису Мнесфей отдает мохнатую львиную шкуру, Сняв ее с плеч, и верный Алет с ним меняется шлемом. Быстро доспехи надев, друзья уходят - и всюду, Вплоть до ворот, где стоит караульный отряд, пожеланья 310 Счастья сопутствуют им. И Асканий, с отвагою мужа Бремя несущий забот, что лишь зрелому мужу под силу, Просит отцу передать и то и это - но ветер Тщетные речи его между туч летучих разносит.

Вышли друзья, в ночной темноте через рвы перебравшись, 315 Двинулись к стану врагов, и себе на погибель, и многим Рутулам. Видят они: на траве лежат италийцы, Скованы сном и вином; над рекою в ряд колесницы Дышлами кверху стоят; меж колес и разбросанной сбруи Люди вповалку лежат, и кувшины с вином, и оружье. 320 Нис говорит: "Пора нам дерзнуть! Сам случай зовет нас! Здесь нам идти. Но чтоб нас враги врасплох не застигли, В спину вонзив нам мечи,- сторожи, назад озираясь, Я же расчищу твой путь, проложу тебе шире дорогу". Шепотом вымолвив так, на Рамнета надменного тотчас 325 Нис нападает с мечом. На коврах лежал он, простершись, Сон выдыхал из широкой груди в забытьи непробудном; Царь и Турну-царю из гадателей самый любезный, Все же не мог он свою отсрочить гибель гаданьем. Рема прислужников трех, где попало лежавших меж копий, 330 Оруженосца его убивает Нис и вознице, Что у ног лошадей примостился, голову свесив, Шею ударом меча разрубает; потом господину Голову сносит и труп на подстилке, пропитанной кровью, Он оставляет лежать. Не щадит и Ламира и Лама 335 Нис и Серрана разит, красотой блиставшего юной; Долго в ту ночь веселился Серран, но Лиэем обильным Был побежден и уснул; а счастливей бы все обернулось, Если б веселье и пир продолжались всю ночь до рассвета. Словно несытый лев, что в овчарне мечется полной,340 Голод гонит его, и ревет, и хватает, и рвет он Пастью кровавою скот беззащитный, затихший от страха, Так же сеял смерть Эвриал: увлеченный убийством, Воинов он безымянных разил без числа и без счета; К спящим подкравшись, убил он Абариса, Фада, Гербеза; 345 Рету - один он не спал и, видя все, что свершалось, Спрятаться в страхе хотел, за огромным присевши кратером, В грудь вонзил Эвриал, едва лишь враг приподнялся, До рукояти клинок и вновь из раны смертельной Алый выдернул меч. Умирающий Рет изрыгает 350 Кровь вперемешку с вином. Эвриал все дальше крадется, К стану Мессапа уже подбирается он, где последний Хворост в костре догорал и, стреножены, кони щипали В сумраке ночи траву. Но окликнул Нис Эвриала, Видя, что Друг обуян сверх меры жаждой убийства: 355 "Остановись, Эвриал! Ведь враждебный рассвет уже близко! Путь мы открыли себе! Не довольно ли мстить италийцам?" Тут побросали они серебра литого доспехи, Снятые с вражеских плеч, и ковры, и прекрасные чаши, Только взял Эвриал золотым блиставший набором 360 Пояс Рамнета себе; когда-то был этот пояс Щедрым Цедиком в дар тибуртинскому Ремулу послан, Дружбы взаимной залог,- и завещан Ремулом внуку. Им - ненадолго, увы! - Эвриал опоясался храбрый; 365 Впору пришелся ему и Мессапа шлем пышногривый. Стан покидают друзья, поспешая к местам безопасным.