Вергилий - Энеида

Там, где Племирия мыс Сиканийские волны разрезал, Остров напротив лежит, что Ортигией издавна звался. Молвят: Алфея поток, таинственный путь под глубоким 695 Дном морским проложив, течет сюда из Элиды, В устье сливаясь твоем, Аретуза, с волной сицилийской. Местных почтивши богов, как велено было, прошел я Мимо тучных земель, затопляемых часто Гелором, После Пахин обогнул, к утесам, к скалам прибрежным 700 Ближе держась; показались вдали Камарина, которой Быть недвижимой велит судьба, и Гелойские пашни; Гелу, что имя свое от реки получила бурливой, Видим вдали, и крутой Акрагант, обнесенный стеною Мощной (прежде он был благородными славен конями). 705 С ветром попутным тебя, Селинунт пальмоносный, покинув, Я через мели проплыл меж подводных скал Лилибея, Принял меня Дрепанский залив, безрадостный берег. Здесь, после стольких трудов, после бурь, по морям меня гнавших, Горе! - Анхиза-отца утратил я - утешенье 710 В бедах, в заботах моих. Усталого сына покинул Лучший отец, от опасностей всех спасенный напрасно! Ни прорицатель Гелен,- хоть много невзгод предсказал он, Горя этого мне не предрек, ни даже Келено. Это - последняя скорбь, предел далеких скитаний. 715 Плыл я оттуда, когда меня к вам боги пригнали".

Так родитель Эней средь гостей, ему лишь внимавших, Вел о скитаньях рассказ, о богами ниспосланных судьбах. Тут он умолк наконец и на этом повесть окончил.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

Злая забота меж тем язвит царицу, и мучит Рана, и тайный огонь, разливаясь по жилам, снедает. Мужество мужа она вспоминает и древнюю славу Рода его; лицо и слова ей врезались в сердце, 5 И благодатный покой от нее прогоняет забота.

Утром, едва лишь земля озарилась светочем Феба, Только лишь влажную тень прогнала с небосвода Аврора, Верной подруге своей, сестре, больная царица Так говорит: "О Анна, меня сновиденья пугают! 10 Гость необычный вчера приплыл к нам в город нежданно! Как он прекрасен лицом, как могуч и сердцем отважен! Верю, и верю не зря, что от крови рожден он бессмертной: Тех, кто низок душой, обличает трусость. Его же Грозная участь гнала, и прошел он страшные битвы... 15 Если бы я не решила в душе неизменно и твердо В брак ни с кем не вступать, если" б не были так ненавистны Брачный покой и факелы мне с той поры, как живу я, Первой лишившись любви, похищенной смерти коварством, Верно, лишь этому я уступить могла б искушенью. 20 Анна, признаюсь тебе: после гибели горькой Сихея, После того, как брат запятнал пенатов убийством, Только пришелец один склонил мне шаткую душу, Чувства мои пробудил! Былой огонь я узнала! Пусть, однако, земля подо мной разверзнется прежде, 25 Пусть всемогущий Отец к теням меня молнией свергнет, К бледным Эреба теням, в глубокую ночь преисподней, Чем тебя оскорблю и нарушу закон твой, Стыдливость! Тот любовь мою взял, кто первым со мной сочетался, Пусть он ее сохранит и владеет ею за гробом!" 30 Молвив, слезами она закипевшими грудь оросила.

Анна ей молвит в ответ: "Сестра, ты мне света дороже! Что же, всю молодость ты проведешь в тоске, одиноко И ни любимых детей, ни Венеры даров не узнаешь? Мнишь ты, что помнят о том погребенных маны за гробом? 35 Пусть никто не склонил тебя, скорбевшую, к браку В Тире родном и в Ливии, здесь; ты Ярбу презрела, Также и прочих вождей, питомцев триумфами славной Африки! Будешь теперь и с желанной бороться любовью? Иль позабыла совсем, на чьих ты полях поселилась? 40 Там - города гетулийцев стоят, необорных в сраженьях, Здесь - нумидийцев народ необузданный, страшные Сирты, Там, где жаждущий край пустынь, кочуют баркейцы... Что говорить о войне, которую Тир нам готовит, Или о том, чем брат нам грозит? 45 Кажется мне, по воле богов, с изволенья Юноны Ветер принес к нам сюда корабли беглецов илионских. О, великие ты создашь здесь город и царство С мужем таким! Если силы сольют троянец с пунийцем, Славой невиданных дел увенчается наше оружье! 50 Лишь у богов снисхожденья моли и, коль приняты будут Жертвы,- гостям угождай, измышляй для задержки предлоги, В море, мол, бури шумят, и взошел Орион дожденосный, И расшатались суда, и для плаванья время опасно".

Речь такая зажгла любовью душу Дидоны, 55 Узы стыда разрешив и ум соблазняя надеждой. В храмы сестры идут, к алтарям припадают, о мире Молят, в жертву заклав по обряду ярок отборных Фебу, Лиэю-отцу и дающей законы Церере, Прежде же всех - Юноне, что брак меж людьми освящает. 60 Собственной держит рукой Дидона прекрасная чашу И возлиянье творит меж рогов белоснежной телицы Или к обильным спешит алтарям - предстать пред богами, Что ни день, обновляет дары и с жадностью смотрит В грудь отверстую жертв, угадать стараясь приметы. 65 Разум пророков слепой! Что ей, безумице, пользы В храмах, в пылких мольбах? По-прежнему пламя бушует В жилах ее, и живет в груди сокрытая рана. Жжет Дидону огонь, по всему исступленная бродит Городу, словно стрелой уязвленная дикая серна;