Джеймс Олдридж - Сын земли чужой - Пленённый чужой страной, Большая игра

Верокио был совсем еще не старый человек, и ранняя седина только молодила его. Он был по-итальянски красив, прекрасно одет и воротничок его рубашки, плотно облегавший загорелую шею, сверкал такой белизной, что я почувствовал себя немытым. На безукоризненном английском языке он извинился перед Рупертом за то, что вынужден торопиться, так как вечером ему надо быть в Генуе.

— Моего четырехлетнего сынишку завтра кладут на операцию. Аппендицит. Вот несчастье, — сказал он. — Жена с ума сойдет, если меня не будет дома.

Мы поспешно зашагали в зал заседаний, подгоняемые нетерпением Верокио, и сели в кофейный уголок. Верокио сказал, что с удовольствием выпил бы чаю с молоком по-английски; а Формен, поморщившись, попросил итальянского вермута. Для троих Ройсов Фредди заказал кофе и представил меня, как своего дальнего родственника.

— Много вам удалось сделать, чтобы снять запрет с русской нефти? — спросил Верокио у Руперта.

— Почти ничего, — признался Руперт. — Никого не могу уговорить за это взяться. Все боятся.

— Ясно. — Верокио понимающе покивал красивой головой. — А каковы перспективы, Руперт?

— Откровенно говоря, пока никаких. Нефтяные компании наложили вето, поэтому в правительстве не желают этим заниматься.

Формен осведомился, кого Руперту удалось в связи с этим повидать, и тот рассказал шаг за шагом обо всех своих попытках.

— Вам еще повезло, — заметил Формен. — Моего секретаря они там в Комитете по нефтяным ресурсам даже на порог не пускают, и я ничего не могу поделать. А ведь с половиной этой бражки я обедаю каждую неделю. Не желают разговаривать, и все…

Верокио его прервал.

— Будем надеяться, что вы добьетесь большего, чем Формен, — обратился он к Руперту. — И это подогревает мой интерес к вашему предложению. Вы, вероятно, знаете, что мы, как и „ЭНИ“, пытаемся наладить розничную продажу итальянской нефти и бензина в Великобритании, а Формен согласен финансировать постройку колонок. Но пока что у нас нет в Англии своих нефтеперегонных заводов, а строить их сейчас и долго и дорого, поэтому до шестьдесят восьмого года мы неочищенную нефть ввозить к вам не сможем. Пока речь может идти только о ввозе очищенной нефти, бензина и дизельного топлива. И мы с удовольствием будем покупать переработанную нефть всюду, где это возможно, в том числе и в России. Если и вы захотите нам ее продавать, прекрасно, мы купим у вас все, до капли. Более того, если мы наладим свой сбыт в Англии, мы согласны привлечь к этому фирму Ройсов и ввести вас (обратился он к Руперту) в правление нашей компании, вручив вам приличный пакет акций и право решающего голоса. Как вы на это смотрите?

— По вопросам, касающимся фирмы, вам надо разговаривать с Фредди, — ответил Руперт. — Я же хочу заручиться вашим обещанием взять русскую нефть, если нам удастся ее ввезти. Тогда я смог бы сказать нашим чиновникам, что у меня есть серьезный потребитель русской нефти, а британскому правительству пришлось бы дать, в соответствии с европейским нефтяным соглашением, согласие на продажу этой нефти вам. Тем более, что у итальянцев имеется договор с „Бритиш петролеум“ и „Шелл“.

Верокио скорчил гримасу:

— Беда в том, Руперт, что, как вы знаете, существуют два договора, а не один.

— Знаю, вы хотите сказать, что помимо общеизвестного есть еще и секретный договор, но…

— Вот именно, — прервал его Верокио. — Общеизвестный европейский договор — это весьма и весьма симпатичный документ, составленный с соблюдением всех требований закона и справедливости. Мы разрешаем „Эссо“, „Шелл“ и „Тотал“ открывать сбытовые предприятия в Италии при условии, что Италия получает такие же права в Америке, Англии и Франции. Но в действительности все решается секретным соглашением, устанавливающим и объем сбыта и цены, а оно не подконтрольно никакому правительственному органу, потому что является соглашением частным. Вы уж поверьте мне, Фредди, нет такой страны, где бы пресловутые Семь Сестер [14] Имеются в виду семь крупнейших международных нефтяных концернов. не распоряжались, как у себя дома.

Верокио не говорил, а стремительно выстреливал фразами, словно самолет уже запускал моторы, чтобы везти его домой, к сыну. Правда, Руперт потом мне сказал, что у Верокио всегда находится отговорка для поспешного отъезда: это позволяет ему сразу же переводить разговор на интересующие его темы, ибо ни на что другое он не желает терять времени.