Джеймс Коззенс - Почетный караул

Даже для тех, кто совершенно не разбирается в статистике, было ясно, что Эндрюс — специалист высокого класса: он без труда молниеносно справлялся с любым сложным заданием. Но особенно сильное впечатление на сослуживцев производили импровизированные представления. Капитан Эндрюс терпеть не мог выделяться и тем более выставлять напоказ свое превосходство над другими, но иногда все же уступал просьбам друзей и демонстрировал свои уникальные способности. Ему было достаточно одного беглого взгляда, чтобы запомнить целую страницу чисел. При игре в бридж, взглянув на карты «болвана», он через пару ходов мог почти безошибочно назвать карты, оставшиеся на руках у каждого из партнеров. Эти трюки всегда доставляли зрителям огромное удовольствие, впрочем, их нетрудно было объяснить: первый — тренировкой памяти, а второй — несложными расчетами. Однако один раз Хиксу довелось воочию убедиться в выдающихся способностях капитана Эндрюса, и уж это никак нельзя было снести к тривиальным фокусам, потому что тут он поразил даже видавших виды экспертов, которые, впрочем, вряд ли испытали при этом положительные эмоции. Суть этой скандальной истории состоит в том, что Эндрюсу удалось разгадать новейший шифр военно-морского флота США.

Это случилось еще в ту пору, когда они, в ожидании нового назначения, маялись от безделья в Грейвелли-Пойнт в Вашингтоне. К ним то и дело заходили офицеры из других отделов — с донесениями или просто узнать последние новости. Поскольку полковник Ван Пелт и начальники секций были постоянно заняты на бесконечных и бессмысленных совещаниях, посетителям приходилось подолгу ждать; они разбредались по захламленным, грязным комнатам и проводили время в разговорах с томящимися от скуки офицерами АБДИПа. Как-то к ним зашел связист-подполковник, специалист по шифровальному делу из Арлингтон-Холла, порученец полковника Ван Пелта. Он разговорился с Эндрюсом и Хиксом и в числе прочих подробностей рассказал им о современных шифрах и объяснил принципы их построения, благодаря которым, при простоте употребления, их фактически невозможно разгадать. Для примера он показал им копии пяти радиограмм, закодированных с помощью шифра, применяющегося сейчас на флоте.

— Ну-ка, попробуйте разобрать, что здесь написано, — сказал он.

Лейтенант Эндрюс уважительно присвистнул.

— А можно мне их посмотреть, сэр? — спросил он.

Связист сказал, что, если ему охота, Эндрюс может изучать их хоть до второго пришествия — все равно не разгадает. Лейтенант Эндрюс сел в углу комнаты на перевернутую корзинку для бумаг и разложил радиограммы на пустом ящике. Прошло около часа. Связиста наконец вызвали к полковнику Ван Пелту. Выйдя из кабинета начальника, он подошел к Эндрюсу забрать бумаги.

Лейтенант Эндрюс встал и почесал затылок.

— Да, крепкий орешек, — сказал он. — Но мне кажется, я усек, в чем тут суть. Вот, взгляните. — Он обвел карандашом несколько групп цифр в первой радиограмме. — Я правильно угадал?

Даже второе пришествие не произвело бы такой сенсации. Правда, Эндрюсу сперва объяснили принцип составления подобных шифров, но самого шифра он в глаза не видел. Он ничего не смыслил в шифровальном деле. Он так и не понял, что, по существу, разгадал шифр ВМФ Соединенных Штатов. Теперь ему достаточно было раздобыть еще несколько радиограмм, о смысле которых можно догадаться по месту и времени их передачи, чтобы иметь возможность прочесть большую часть сверхсекретных сообщений ВМФ.

К несчастью, подполковник был так поражен, что подтвердил: да, черт побери, лейтенант Эндрюс угадал правильно. Он поспешно забрал у лейтенанта копии радиограмм с обведенными цифрами, чиркнул спичкой, сжег бумагу и растер на полу пепел. В Арлингтон-Холле соблюдались очень строгие правила секретности — и не без основания. Подполковнику пришлось тотчас же уведомить по телефону контрразведку, а те в свою очередь сообщили обо всем командованию ВМФ. Через час командующий отдельным военным округом Вашингтона направил двух военных полицейских с приказом арестовать лейтенанта Эндрюса и препроводить его вместе с полковником Ван Пелтом в здание штаба ВМФ; здесь их уже поджидала целая комиссия разгневанных адмиралов. Самое скверное во всей этой истории, заявили они, заключается в следующем: то, что удалось сделать лейтенанту Эндрюсу, невозможно сделать за час, да еще на основании всего лишь пяти радиограмм. Получалось, что лейтенант Эндрюс с каким-то тайным умыслом уже давно трудился над разгадкой шифра и, когда ему это удалось, зачем-то рассказал об этом человеку, который наверняка сообщит об этом в контрразведку; бессмысленность такого предположения еще больше раздражала адмиралов.