Джеймс Коззенс - Почетный караул

— Скажите ему, судья, — попросил генерал Бил.

Взглянув на генерала поверх очков, полковник Росс кивнул:

— Хорошо. Мы знаем, что случилось с документом, Дед. Полчаса назад пришел Ботти и доложил генералу, что уничтожил ее. Докладная у него была. Пришла с утренней почтой и зарегистрирована. Он ее сжег, перепутав, по его словам, с другими бумагами.

Полковник Моубри открыл рот, потом закрыл. Полковник Росс отметил, как поднялся и упал торчащий кадык, когда Моубри наконец сглотнул и прохрипел:

— Мы потеряли докладную? Она была у нас и мы ее потеряли?

— Мистер Ботвиник считает, что вина лежит на нем. Если все было так, как он описывает, я тоже так считаю. По-моему, нет оснований сомневаться в его правдивости, — сказал полковник Росс.

— Это на самом деле так, Норм? — Потрясенный полковник Моубри едва выговаривал слова. — Он-то сам уверен в том, что говорит?

— Настолько уверен, что пришел с рапортом, доложил о своей преступной халатности и хотел, чтобы его арестовали. Именно так, ни больше ни меньше. Генерал велел ему выполнять свои обязанности. Так что он сам вам обо всем расскажет.

Губы полковника Моубри судорожно дергались.

— Нюд, это ужасно! Трудно поверить, вот что я хочу сказать. Ботти за всю жизнь, сколько я его знаю, не потерял ни одной бумажки. — Он помолчал, облизнул губы и добавил, не вполне разборчиво: — И об этом нельзя забывать, не так ли? Конечно, я понимаю, почему он решил явиться с рапортом — ведь произошла эта страшная ошибка, вот что я хочу сказать… Потому что семь человек… Ужасно сознавать, что по твоей вине… Я его не оправдываю…

— Не слишком ли вы суровы, Дед? — мягко сказал генерал Николс. — Не думаю, что всем здесь надо это знать. Насколько мне известно, истинная причина гибели парней в какой-то неполадке с замками на тросе. Пока они разобрались, в чем дело, прошла минута или две, и зона планируемой выброски осталась позади. В этой войне мы все учимся, Дед.

Полковник Моубри издал хриплый, похожий на карканье звук и заговорил:

— Это не имеет никакого отношения к…

Однако генерал Николс решительно продолжил:

— Инструктор был неопытен, и, рискну предположить, сами десантники тоже. Возможно, это не сыграло бы своей роли, но, думаю, бывалые парашютисты провели бы выброску значительно лучше, ну, корректировали бы свой спуск. Утверждать что-либо трудно. Тем не менее мы знаем, где была совершена серьезная ошибка. Вместо того чтобы прекратить выброску, раз уж произошла задержка, инструктор возобновил ее. Это принципиальный промах. Разжаловать его в рядовые — безусловно; но когда он выпрыгнул сам, то по крайней мере с его стороны ошибочных оценок уже не было. Несчастье произошло из-за ошибки в оценке ситуации. Так при чем здесь ваш Ботвиник?

— Нет, сэр! — Полковник Моубри огорченно покачал головой. — Не пойдет, Джо-Джо. Для того мы и здесь, чтобы помочь, если кто-нибудь допускает ошибку. Всего не предусмотришь, верно. Но мы знаем, что кто-нибудь рано или поздно ошибется. Вот тогда мы должны быть готовы вмешаться и не допустить ошибок. То, что вы говорите, не оправдывает…

Полковник Моубри замолчал и сглотнул, возможно ища передышки после тяжело давшегося ему заявления, а возможно, подыскивая новые доводы, однако в этот момент, очевидно, пришел в себя и вспомнил, где находится.

— Нюд, я не знаю, что сказать, — закончил он. — Я просто не знаю, что…

Полковник Росс посмотрел на полковника Моубри. Тот застыл посреди комнаты, вся его удаль улетучилась. Худое тело по многолетней солдатской привычке стояло навытяжку; но казалось, будто полковник Моубри съежился и усох в своем мундире. Ботинки и краги стали вдруг ему велики. Тяжелый пистолет, съехавший на высохшие ягодицы, выглядел непомерно большим, как взрослая вещь, надетая на ребенка. С мятой фуражки криво свисал неаккуратно приколотый орел. С печальным смущением полковник Росс увидел, как в глазах полковника Моубри заблестели старческие слезы.

Потом Моубри медленно повернул голову в сторону генерала Николса и рассеянно взмахнул рукой, словно пытаясь что-то объяснить:

— Джо-Джо, я сказал, что не знаю, потому что… Ботти, конечно, простить нельзя. Но с другой стороны, большое значение имеет… полезность человека. Надо представлять себе картину в целом. Главное — интересы службы, в конечном итоге наши общие интересы. Я не против принятия соответствующих мер, я только против того, чтобы…

Генерал Бил встал.

— Давайте пока оставим все так, как есть. Не будем принимать скоропалительных решений. — Подойдя к полковнику Моубри, он положил руку на его худое плечо. — Поезжайте. Вы мне нужны на озере.