Джеймс Коззенс - Почетный караул

В одном генерал Бил был прав: предложения, исходящие из главного штаба, невозможно отличить от приказов, по той простой причине, что любое предложение — тот же приказ, только в другой форме; предложения обычно лишь дополняют или уточняют содержание приказа. Например, в данном случае суть приказа такова: ты должен как можно скорее расхлебать кашу, которую заварил. Тут предложение как раз определяет, что значит «расхлебывать кашу». Чтобы командование осталось довольным, решение проблемы должно удовлетворять всем требованиям, содержащимся в неявном виде в этом предложении. Так, смысл четвертого параграфа сводится к следующему: решить проблему — значит компенсировать ущерб, нанесенный боевому духу негритянских летчиков; для этого нужно убедить их в том, что в прежнем циркуляре не было ничего для них оскорбительного. Параграф пять следовало читать так: Ни в коем случае нельзя подрывать дисциплину; нельзя давать повод думать, что ты уступил нажиму, а значит, уступишь и в следующий раз. Вместе оба эти пункта гласили: В любом случае ни при каких обстоятельствах твои действия не должны компрометировать Главный штаб ВВС, доставлять лишние хлопоты в это трудное военное время и заставлять начальство лезть из кожи вон, пытаясь увязать провозглашенную теорию с существующей практикой. Наконец, в предложении подразумевалось (хотя и не было сказано прямо, потому что генерал-майор Бил это и так прекрасно знал) следующее: Неисполнение этого приказа по каким бы то ни было причинам будет расцениваться как прямое неповиновение и нарушение воинской дисциплины, так что смотри, парень!

— Добавьте в циркуляр четвертый параграф, Нюд, — сказал полковник Росс. — А параграф пять опустите. Я зачту им исправленный вариант, и на этом давайте закончим. Вряд ли мы что-то выиграем, если заставим их расписаться на приказе. Точно так же нет никакого смысла вам самому его читать. Во-первых, можете не сомневаться, кто-нибудь поднимет руку и скажет: «Я не могу подписать приказ. Я его до конца не понял». И к пяти часам вам придется половину из них посадить под арест. А во-вторых, если приказ прочту я и кто-нибудь в задних рядах попытается возразить, то я могу сделать вид, что ничего не слышал. Другое дело вы — вам придется сразу же поставить наглеца на место. Как только они узнают, для чего их собрали, и услышат приказ, они сразу поймут, что мы знаем об их планах. Пройдет часа два, не меньше, прежде чем они решат, как быть дальше. А с клубом придется сделать иначе. Пусть Джонни приведет своих ребят в клуб к половине пятого. А офицера, который будет исполнять обязанности начальника полиции, мы поставим в дверях, и он их просто не впустит внутрь, если они вздумают прийти. Лучше бы, конечно, сделать так, как я предлагал с самого начала. Но после того, как мы прочтем приказ, мы уже не сможем делать вид, будто думаем, что они просто не знают о запрете пользоваться гарнизонным клубом.

— Но вы уверены, что это сработает, судья? — спросил генерал Бил. — Если мы выполним их указания и не решим проблемы, это, конечно, плохо. Но если мы в чем-то отступим от их плана и провалим дело, будет в сто раз хуже.

— Вы неправильно ставите вопрос, — сказал полковник Росс. — Я спрошу иначе: хотите наверняка нарваться на неприятности? Тогда делайте точно так, как они велят. И, будьте уверены, вы эти неприятности получите. Сделаете по-моему — может, еще и обойдется.

— А не получится, что мы просто уклоняемся от исполнения приказа? — Генерал Бил задумался. — Мне передали, что сегодня здесь будет Джо-Джо Николс, где-то часов в шесть-семь. Он наверняка еще был в Пентагоне, когда разразился сказал. Скорее всего, он в курсе дела и знает, какие инструкции мы получили из штаба. Честно говоря, не представляю, как я ему скажу, что мы поступили по-своему. — Он снова помолчал. — Джо-Джо отличный парень, судья. Возможно, вы его мало знаете. Можете мне поверить, он не из тех, кто по поводу и без повода бежит докладывать. Но наверху ему доверяют, и он это ценит — он не станет делать вид, будто не заметил того, что как заместитель начальника штаба был обязан заметить. Мне хотелось бы покончить с этой историей до его приезда.

— Вряд ли это удастся, — сказал полковник Росс. — Тут уж ничего не поделаешь.

— Наверное, вы правы, — сказал генерал Бил. — С Джеймсом мы, конечно, перегнули палку. И теперь все пошло наперекосяк. Если бы не это — ну да что теперь говорить! Дед сказал, что у вас было совещание.