Тимберлейк Вертенбейкер - Для блага Отечества

РОСС. Кодекс чести? У каторжников? Мне так кажется, что от всех этих клюнутых Плюмов у нашего лейтенанта ум зашел за разум.

КОЛЛИНЗ. Боюсь, ваше превосходительство, она молчит потому, что не верит в справедливость суда.

ФИЛЛИП. Но к истине нельзя пробиться через молчание.

РАЛЬФ. Она говорила с Гарри Брюером.

ФИЛЛИП. К сожалению, Гарри Брюер умер, не приходя в сознание.

РАЛЬФ. Джеймс Фримэн присутствовал при этом разговоре.

КОЛЛИНЗ. Фримэн дал весьма сбивчивые показания. И поскольку Лиз Морден не подтвердила его слова, суд вынужден был оставить их без внимания.

РОСС. Кто поверит этому палачу! Он с любого голоса петь готов.

ФИЛЛИП. Почему она молчит?

РОСС. Потому что виновна.

ФИЛЛИП. Робби, впервые в этой колонии нам предстоит повесить женщину, и я не хочу, чтобы первая женщина, казненная по нашему приговору, оказалась невиновной.

РАЛЬФ. Мы должны узнать истину.

РОСС. Истину?! Здесь восемь сотен воров, лжесвидетелей, казнокрадов, фальшивомонетчиков, убийц, насильников и шлюх. Вот все, что мы имеем в этой солнцем выжженной, Богом забытой, кишащей дикарями идиотской колонии. Мои матросы, обученные военному искусству, превратились в сторожей-охранников. Их кормят хуже каторжников.

ФИЛЛИП. Рацион одинаков для каторжников и солдат.

РОСС. И вы считаете это справедливым? Корабль с провиантом черт знает, когда придет. Каторжники пьют, воруют, бегут из колонии, а наш сердобольный лейтенантик рассуждает об истине!

ФИЛЛИП. В самом деле, истина - это роскошь, но тот, кто откажется от этой роскоши, будет обречен на самую чудовищную нищету.

РОСС. Мы все сгнием в этом проклятом аду! И все из-за того, что мы проиграли войну в Америке. Край диких дикарей и сумчатых тварей. Ненавижу!

КОЛЛИНЗ. Я все же предлагаю вернуться к делу Лиз Морден. Капитан Кэмпбелл, введите...

КЭМПБЕЛЛ вводит Лиз.

КОЛЛИНЗ. Морден, если вы будете молчать, вас повесят. Но если вам есть, что сказать в свое оправдание, его превосходительство может отменить приговор суда.

Долгая п а у з а.

РАЛЬФ. Дело в том, что она...

КОЛЛИНЗ. Отвечать должна обвиняемая.

ФИЛЛИП. Лиз Морден, вы должны сказать правду.

КОЛЛИНЗ. Мы ждем...

П а у з а.

РАЛЬФ. Морден, вас никто не станет презирать, если вы скажете правду.

ФИЛЛИП. Нет, вы не правы, лейтенант. Сказавшего правду всегда презирают. Вас, Лиз, возможно, тоже будут презирать, но я надеюсь, у вас достанет храбрости...

РАЛЬФ. Если тот солдат солгал...

РОСС. Вот! Он называет моих солдат лжецами. А все эта треклятая пьеса. Там офицеры все представлены лжецами и мошенниками, а судьи, заметьте Коллинз, все сплошь мздоимцы.

КЭМПБЕЛЛ. Ой, это смешная сцена. Ха-ха-ха!.. Тс-с-с!

КОЛЛИНЗ. И ты, Брут?

КЭМПБЕЛЛ. Ась? Да я что... Да если он такой меткий стрелок, так его можно и против французов. А что! Он же влет бьет! А?..

РОСС. Кэмпбелл!

ФИЛЛИП. Пьеса, похоже, уже начинает творить чудеса. Неужели вам не хочется сыграть в ней, Лиз?

РАЛЬФ. Морден, говорите же!

КОЛЛИНЗ. Вы должны. Ради нашей колонии.

ФИЛЛИП. И ради пьесы...

Долгая п а у з а .

ЛИЗ. Я не крала.

КОЛЛИНЗ. Но вы были возле склада, когда Кэйбл совершил кражу?

ЛИЗ. Нет. Я была там раньше.

РОСС. Но ты же знала, что он собирается очистить склад?

ЛИЗ. Знала.

РОСС. Знала и не донесла! Она виновна!

КОЛЛИНЗ. Недоносительство не карается смертной казнью.

РОСС. Да это заговор!

КОЛЛИНЗ. Возможно, потребуется повторное заседание суда.

ФИЛЛИП. Почему вы раньше молчали, Лиз?

РОСС. Потому что не успела сочинить лживое оправдание.

КОЛЛИНЗ. Майор, вы принижаете значение правосудия.

ФИЛЛИП. Так почему же?

ЛИЗ. Потому что тогда это было бессмысленно.

ФИЛЛИП. Бессмысленно говорить правду?

ЛИЗ. Бессмысленно говорить...

РОСС. Слову воровки вы верите больше, чем слову солдата.

КОЛЛИНЗ. Солдат был пьян.

РОСС. Солдат есть солдат. И он имеет право на уважение. Смотрите, губернатор, вы дождетесь бунта.

ФИЛЛИП. Не сомневаюсь. Но прежде я надеюсь дождаться спектакля. И еще я надеюсь, Лиз, что вам удастся ваша роль.

ЛИЗ. Ваше превосходительство, я постараюсь, чтобы в моих устах слова мистера Фаркера звучали с достоинством и изяществом, коих они несомненно заслуживают.

СЦЕНА 11.

ЗА КУЛИСАМИ

Н о ч ь . АБОРИГЕН.

АБОРИГЕН. Глядите: гноящиеся раны на моем теле, голова в огне. Мы все ошибались. Это был не сон...

Появляются АКТЕРЫ.

Начинают переодеваться, накладывать грим. АБОРИГЕН исчезает.