Михаил Строганов - Лексикон Таро

Что век грядущий нам дарует? Дальнейшие труды, дальнейшие заботы о хлебе насущном, неизведанные и неожиданные победы силы неправой над правым мужеством?

Неужели же вечно будет продолжаться эта страшная культурная трагедия?

Неужели и те, кто подобно нам будет приветствовать новый XXI век, когда от нас не сохранится и воспоминаний, будут в глубине души испытывать то же сомнение и те же страхи за будущее?

Сколько способов гадания изобретено нашими предками — перечень огромен. По зеркалам, кофейной гуще, треску пламени, требухе жертвенных животных. Безумные жрицы — пифии одурманенные наркотическими испарениями выкрикивали безумные прорицания перед полководцами и вершителями судеб мира. Подобно древним гаруспикам, внесем и мы свою скромную лепту в Книгу Перемен наступившего Двадцатого века! Мы вступаем в сии бурные воды и вот уже подхвачены его стремнинами, и вот уже вкусили от плодов просвещения и стали обыденными чудеса науки, о которых еще десять-пятнадцать лет назад мы могли прочесть лишь в романах-фантазмах. Новорожденное дитя — XX век щедро дарит нам свои прекрасные игрушки, он превращает ночь в день, и служит всем нуждам цивилизованного человека.

Сидя в покойном кресле, за рюмочкой хереса, так славно мечтается нам о грядущем, с жалостью и печалью проводили мы кровавый и сумбурный век XIX, начавшийся во вторник, в день Марса. О, сколько бедствий он принес человечеству — кровопролитные войны, их было более восьми десятков, гладоморы, попрание прав божеских и человеческих, не совершенная медицина, сервилизм, кумовство, нищета и преступные заблуждения целых народов. Но божественный младенец — век Двадцатый — мудрый наследник, мы верим, верим, исцелит раны, нанесенные нам тираном — прежней эпохой.

Лучшие умы Европы строят оптимистические прогнозы о благотворности прогресса и умягчении нравов человечества! Уже сейчас можно с уверенностью утверждать, что человечество в Двадцатом столетии полностью откажется от войн и междоусобных притязаний, силами науки будут побеждены изнурительные болезни, а может быть и сама Смерть, права человека и гражданина Российской Империи будут гарантированы мудрым Монархом, из лексикона наших внуков исчезнут отвратительные слова «голод», «проституция», «революция», «насилие».

Резко снизится, и вовсе исчезнет, не позднее 1997 года, преступность в любом своем уродливом лике, на карте мира больше не останется «белых пятен» и неразвитых областей.

Станут возможны все причуды великого мечтателя Жюля Верна — полет из пушки на Луну станет такой же обыденностью, как и поездка в городском омнибусе.

Судите сами, дорогие читатели, разве поднял бы Каин руку на брата, имей он уютный дом с теплым ватерклозетом и возможность соприкоснуться с фонографическим чудом. Наши пращуры могут лишь завидовать нам из гробовой сени — они были несчастны, потому что алкали, но не вкусили сладости нового века — века без войн и скорбей, нашим внукам мы с гордостью скажем, сидя перед электрическим камином в 1950 году — «Мы жили у истока великой эпохи благоденствия! Как зиме не понятна весна, так старому веку — новый!»

Но есть и скептические голоса. Послушаем их.

Французский писатель-скептик Альбер Робида, опубликовал на свои средства в Парижском издательстве «Сосьете» наделавшую шума в кругах «belles lettres», трилогию с собственными иллюстрациями «Двадцатое столетие», «Электрическая жизнь» «Войны в XX веке».

С последним произведением парижского паникера читатель имел удовольствие познакомиться в приложении к «Ниве», за январь 1899 года. В каждом из трех романов мсье Робида рисует пастозными красками картину грядущих ужасов, один мазок нелепее другого, на радость разрушительным болтунам-дэкадентам.

Вот, изволите видеть: война в которой принимает участие все цивилизованные государства, вот тесные чадные города, где люди сплюснуты, наподобие паюсной икры в бочке, где даже метры жилищной площади не принадлежат вам, вот чудовищные спруты — государства, где «царствует право тайных канцелярий располагать по усмотрению жизнью граждан и устилать землю их трупами», вот Лондон 1965 года, где число экипажей и лошадей достигло такого количества, что население задыхается от миазмов навоза, вот грядущее падение нравов, когда девичья честь считается психической болезнью.

Царит разнузданный кинизм и повальная продажность всех слоев населения, высшее создание Божественного гения — душа женщины, светоч в хрупком сосуде, осквернена и опоганена в гнуснейших притонах, материнство и девство выставлены на торги.