Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал

Местный мэр Собчак на вершине счастья. Под суматоху начал звать представителей царской крови вступать в права наследства питерским имуществом. Народ ропщет и не хочет вновь уплотняться до коммуналок. Это минус, но народ явно отдохнул от телевидения, и это плюс. Почти три дня его никто не донимал разного рода «дурью». Господи, а сколько её ещё будет. Питерцы сделали заявку на престолонаследие, а это безудержное местничество, семейственность. А потом опять Александр Невский или Иван Грозный придут из Москвы и спалят всю эту «приблуду» на хрен.

Люблю Россию. Замечательная страна. Душевная. То князь русский — «москаль проклятый» выйдет к диким племенам с мечом. Обопрётся на него и начнёт эти дикие племена жизни учить. Тут заслушаешься. От покорных слушателей задремлет князь, и тут как тут появляется вечный жид — «новгородец–питерец». А он, в свою очередь, рассыпает перед дикими племенами золотые монеты. Тут засмотришься. И здесь абсолютно не причём ни русские, ни евреи. Они–то как раз подтягивают дикие племена к общей грамотности и ликвидируют их дремучую безграмотность.

Ильич этот процесс так и называл «ликвидация безграмотности» и ликвидировал самых «отстающих». А Хрущёв, посетив США, вдруг обнаружил, что на примере СССР весь Запад у себя социализм уже построил. И потянулись в страны «развитого социализма» все детишки высшей партийной номенклатуры, включая и детишек самого Хрущёва. Они–то, как Хрущёв и обещал, начали жить при коммунизме, только в другом месте. Так что же вы хотите от диких племён? Они хотят самостоятельности. Они же не слепые, видят, что одно «дикое» племя создало себе государство Финляндию, другое — Болгарию, третье — Англию, четвёртое — США и т. д. И все брали своё начало в России. Если бы не русская эмиграция, то французы так бы до сих пор и вычёсывали вшей деревянными палочками.

Племена хотят свободы и самостоятельности. Но вот с этого места в России начинается кошмар, а у всего остального мира — ликование. Начинают уезжать из России русские и увозить с собой идеи и порядок, следом утекают и евреи. Они увозят все те монеты, которые показывали. Ни те, ни другие ни в чём не виноваты, а если и виноваты, то только в том, что всегда стремятся ликвидировать чужую безграмотность.

Вообще–то, государство — это очень интересный феномен, придуманный кем–то для человека. Кто–то дал это понятие человеку для различения им порядка и хаоса. Благополучие государства зиждется только на том, как далеко продвинулось человечество по пути эволюции. Если в государстве хаос, значит, его населяет народ, мало что знающий о порядке.

Россия объединила разные народы, самые разные. К счастью, России как государства, в ней периодически появляется Государственник, который из хаоса выстраивает порядок. Обычно это человек с европейской, но сильно улучшенной русской, кровью, в которой полным–полно восточной мудрости и коварства. Такому человеку найти опору среди своих «диковатых» соплеменников чрезвычайно тяжело. Свои на огромной территории грабят друг друга, выясняют, кто «круче».

Государственник оглядится вокруг и увидит, что внутренней созидающей силы нет. Одни уроды, причём самых разных национальностей. А раз нет внутренней созидающей силы, значит надо искать силу внешнюю.

Тот Государственник, который привёл на Русь монгол, был не так уж и не прав. Почти 300 лет был порядок. Русь спокойно торговала. Налог составлял лишь 10 %, до этого свои князья сдирали всё с тех, кто попадал под руку. Хотя в это же время и западные короли и вассалы обирали свои народы не менее жестоко.

Но огромное пространство и богатства Руси и с монголами сыграли злую шутку. Они тоже стали дробиться на отдельные ханства, дробя и армию. А ханы в свою очередь стали сеять хаос точно так же, как и русские князья до их «ига».

Государственникам пришлось искать новую силу. Такой силой стали московские князья, делавшие упор на казачество, т. е. на армию. Великий князь Александр Невский был одним из таких государственников. Потом был Иван Грозный — большая умница. Даже Пётр Первый, ярый западник, положивший начало оголтелому разврату и воровству чиновничества, своё восхождение начинал с «потешных» полков, то есть с устройства своей армии.

В Питере прижились оба петровских начинания: и разврат, и военные. Пропорции сохранились до наших времён: много и того, и другого».

Военный аспект Питера Сергея мало интересовал. А вот к питерским женщинам он был очень даже неравнодушен. Портовый город, вечно пасмурная погода, красота, хоть и сильно обветшавших, но великих зданий, делали всех женщин загадочными и недоступными. Но при первом же подходе и фиксации оказывалось, что они все страшно недоласканные. А в этом городе всё располагало к длительным вечерам вдвоём, возле тёплого камина, за бутылочкой коньяка или рома.