Евгения Кононенко - Без мужика

«Очко» — отвечает мой внук. Ты понимаешь, что имеет в виду этот разумник? «Очко». То есть туалет. По его мнению, все надо слить в туалет. Все высокие чувства, всю романтику, все. И это мой внук. И Дмитра Лиховида, который хотел умереть за счастье человечества, а умер, кажется, потому, что выпил лишнего.

Так мы и живем, Алена. Кажется, я ответила на все твои вопросы. Если ты уже не такая, какой была раньше, если в моем конфликте с семьей ты готова принять «их» сторону, то лучше не отвечай совсем. Но я буду ждать твоего письма. Надеюсь, ты найдешь слова, чтобы опровергнуть то, что наговорил тебе про меня, а мне про тебя мой внук.

Целую тебя и обнимаю. Боже мой, я так и не обняла тебя, когда ты уезжала из Союза навсегда! Так обнимаю сейчас…

Твоя Наталка.

Наталья Васильевна дописала письмо и спросила у внука, какой почтовый адрес у Элианы Беркгоф. Он сказал, что знает электронный. Предложил бабусе набрать на компьютере то, что она нацарапала на бумаге. Вмешалась его мать, взяла электронный адрес давней подруги своей свекрови, связалась с ней, объяснила ситуацию и уже вечером принесла Наталье Васильевне почтовый адрес той, что когда-то была Аленой. И даже предложила авиаконверт с маркой для отправки за границу. Но письмо оказалось слишком тяжелым, и Наталья Васильевна поехала на Главпочту доклеивать вторую марку, чтоб письмо не вернули с полдороги.

Несколько лет назад Наталья Васильевна отсылала письма с Главпочты кому-то из своих знакомых, из тех, что оказались, как говорили в советские времена, «за бугром». Это было, наверное, еще до того, как столь бурно развились электронные способы связи, разгрузив «бумажную» почту. Тогда она едва впихнула письмо в большой почтовый ящик. А сейчас ее конверт скользнул в щель легко, упал вниз и больно ударился о дно полупустого почтового ящика.

Неля Тимченко, научный работник Института гуманитарных проблем современности, включила телевизор и узрела на экране своего бывшего мужа Александра Тимченко, которого не видела бессчетное количество лет. Супруги расстались очень давно, остаточных явлений в виде постбрачных отношений, которые бывают у многих, у них не наблюдалось. От бывшей совместной жизни у Нели остались только «неординарная» фамилия Тимченко и двенадцатилетний сын Юрий. Ежемесячно в почтовом ящике появлялось извещение на почтовый перевод на сумму разной степени мизерности, — на протяжении последнего года она балансировала в районе тридцати семи гривен и шестнадцати копеек. Когда-то студентка пятого курса Неля Зелинская имела счастье обратить на себя внимание молодого аспиранта Александра Тимченко, который в аккуратном костюме при галстуке вел практические занятия по научному коммунизму на факультете точного машиностроения, всем своим видом символизируя глубокий научный подход ко всему, даже к коммунизму образца 1984 года.

Когда Неля в тяжелые минуты жизни припоминала, что, собственно, хорошего было в ее жизни, то в активе оказывались долюбовные отношения с Сашей Тимченко, когда тот удивлял ее нетрадиционным для того времени взглядом на ревизионистскую идеологию, а также неоднозначным отношением к ее проявлениям. А когда началась любовь, все хорошее развеялось. В постели Саша спешил, опасаясь, что придет мама. Когда поженились, Саша тоже боялся, что мама в соседней комнате услышит. Когда родился Юрчик, у Саши на носу была защита диссертации про ревизионистскую идеологию. А когда Сашина мама растормошила Нелю, чуть прикорнувшую после бессонной ночи с ребенком, для того, чтоб та немедленно шла протирать для Саши морковный сок с яблочным пюре, Неля собрала вещи и поехала к своей маме.

Несчастной Нелю Тимченко назвать было нельзя. Особенно по критериям страны, где происходит действие. Жила в центре города в доме, где квартиры дороже, чем в Амстердаме. Работала в учреждении с хитроумным названием. Там хоть и не платили месяцами, зато сотрудников иногда приглашали в Европу. Неля уже дважды была на конференциях по теме вхождения Восточной Европы в Европу настоящую. Вот только с мужем не повезло. Но с ее же мужем повезло, как она узнала из случайно увиденной телепередачи, другой женщине.

Саша Тимченко слегка нагулял щеки и диафрагму, но со времен научного коммунизма практически не изменился. Рядом с ним сидела вульгарная на вид блондинка в откровенном платье на бретельках. Ведущая представила ее широкой публике как одну из крупнейших звезд местной эстрады Татьяну Кудрину. А также как верную жену Тимченко, его подругу и помощницу во всех делах. А самого Тимченко представили телезрителям как поэта-песенника. Так-так! Неля краем уха слышала, как в эфире иногда звучало: «На слова Александра Тимченко!» Но из-за фатальной распространенности имени и фамилии не могла и представить, что какой-нибудь примитивный текст на манер «Я и ты… В мире красоты… Мы плывем… Мы живем» создал тот, кто посылает ей ежемесячно по 37 гривен 16 копеек на содержание сына Юрия. Саша Тимченко перед телекамерой целует Кудриной руки. Доверительно рассказывает телезрителям, что она родила ему двойню. Как удается совмещать семью и творчество? Конечно, очень трудно. Но если в семье царит согласие — то как же без песни?